2025/1(40)

Содержание

ПРОБЛЕМЫ ОСВОЕНИЯ НАСЛЕДИЯ

Краснова И. В. 

Применение термина «школа»
к иконописи Слобожанщины

Филин П. А.

О создании карты объектов российского наследия
архипелага Шпицберген: постановка вопроса

ИСТОРИЧЕСКИЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ

Наумов Ю. М.

К вопросу первопроходства в истории освоения Арктике

Грачева М.П.,
Галкина А.К.

Изготовление глиняной посуды
в Лысково во второй половине
XIX – XX вв.

Ченцов А. С.

Обеспечение паспортного режима
на территории
Калининградской области
в 1946–1949 гг.

ПРОБЛЕМЫ СОХРАНЕНИЯ НАСЛЕДИЯ

Рыбак К. Е.

Проблемы инвестирования и легализации археологических коллекций

Валькова И. В.

Проблемы использования готовых растворов для расчистки поверхности мебели

ПРИКЛАДНЫЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ

Хилько Н. Ф.,
Горелова Ю. Р.

Эстетическая и социокультурная основа типологии парковых пространств в образной туристской привлекательности территорий как фактор культурного суверенитета

Ипполитов С. С.

Теневой сектор творческих индустрий: оценка масштабов
и оборота

МУЗЕЕВЕДЕНИЕ

Корнеева А. А.

Музеи русских писателей
в странах СНГ: к постановке проблемы

Чувилькина Ю. В.

Михаил Павлович Крошицкий:
музей, живопись и война

Опубликован 10.03.2025 г.

Архив

DOI 10.34685/HI.2025.75.96.007

Рыбак К. Е.

Проблемы инвестирования и легализации
археологических коллекций

Аннотация. Культурные ценности удачно сочетают в себе возможность реализовать рефлекс цели и при этом быть инструментом инвестирования. Среди прочего предметом собирательства являются археологические предметы, приобретение которых регламентируется правовой процедурой, несоблюдение которой сопряжено с риском изъятия у покупателя археологического предмета, иными рисками правовой, экономической и репутационной природы. В статье раскрываются вопросы экспертизы культурных ценностей и последствий несоблюдения установленного законодательством механизма оборота археологических предметов.

Ключевые слова: археологические предметы, экспертиза, культурные ценности, коллекционирование, музей, инвестирование.

В советское время произведения искусства воспринимались в первую очередь как часть культурного наследия, не имеющая стоимостной оценки. 1990-е годы изменили отношение к антиквариату. Довлеющей стала именно материальная составляющая. Произведения искусства стали представлять собой один из видов имущества, в которое вкладываются средства, в том числе с целью диверсификации активов.

В связи с этим возникает ряд вопросов. Во что вкладывать средства, как минимизировать риск приобретения подделки, какие перспективы имеет корпоративное коллекционирование, каковы особенности межгосударственного оборота культурных ценностей и прочее? Причем эти проблемы проецируются в основном в прикладную область. Можно с определенной уверенностью сказать, что упомянутые вопросы могут найти свое разрешение через нормативную плоскость, причем в основу для их решения должны закладываться те цели, которые преследует коллекционер.

На наш взгляд, узловая проблема, которая ставится перед собирателем, желающим изменить форму своих активов, заключается в том, что собирать, и какие ограничения оборотоспособности установлены законодательством в отношении выбранного класса предметов коллекционирования.

В распоряжении коллекционера – многочисленные Интернет-сайты, каталоги, обзоры арт-рынка, а также судебная практика по делам в отношении культурных ценностей. Например, некоторые зарубежные компании, предлагающие свои услуги в области маркетинга произведений искусства, публикуют ежегодные отчеты о состоянии рынка произведений искусств. В них прослеживается динамика цен на работы самых «дорогих» художников мира; как правило, они называются «Топ-100», «Топ-500». Заметим, что в эти списки, сохраняющие некоторую системность в ранжировании имен, на лидирующие места «спонтанно врываются» фамилии художников, не входившие в прошлогодние рейтинги. Для старых мастеров это связано с выставлением работы на аукцион, для современных художников – профессионально сформированной конъюнктурой. Следовательно, топ-листы следует расценивать как задающие направление собирательства в целом. Их также можно рассматривать в качестве путеводителя для выбора художников, приобретение работ которых следует признавать «удачным вложением».

«Удачность» не означает «выгодность». Применительно к арт-рынку действует известная формула Д–Т–Д’. Приобретение произведения нацеливается на его возможность продажи в дальнейшем. Очевидно, что покупатель должен быть заинтересован купить «задешево», в то время как продавец желает продать товар «втридорога».

Как формируются цены? Мы можем выделить два направления: первое – частные продажи, когда, за редким исключением, цена сделки остается неизвестной третьим лицам; второе – публичные продажи, цены сделки становятся доступными публике через публикации результатов торгов. Заметим, что последние цены не в полной мере отражают реальное состояние цен на рынке, потому что содержат в себе долю субъективизма – желание как минимум двух участников аукциона купить предмет «во что бы то ни стало», либо сознательное завышение цены на произведение в интересах продавца. Впрочем, возможен и иной вариант, когда участники торгов договариваются не повышать цену лота и предмет уходит «по старту».

Другая немаловажная проблема: что, собственно, приобретается? Вспоминается судебный прецедент, имевший место в Великобритании, развивавшийся вокруг ситуации о том, что желал прибрести покупатель: картину определенного художника, воспроизведшего собор, либо собственно картину с изображением собора, невзирая на авторство. Иными словами, чего хочет покупатель: видеть на своей стене картину с конкретным сюжетом, либо картину данного мастера, сюжет же приобретает второстепенное значение. Однако, с учетом объема статьи, мы не будем обращаться к анализу судебных разбирательств с участием искусствоведов – экспертов, чье мнение в той или иной степени повлияло на сделку [1].

Неверно полагать, что специфика российского законодательства оставляет открытым вопрос об ответственности лиц, которые дают искусствоведческие заключения. Отметим лишь недостаточную озабоченность как покупателей, так и продавцов возможными последствиями, которые может повлечь за собой неправильная атрибуция произведения искусства. Ведь, в конечном итоге, действует принцип caveatemptor – риск на стороне покупателя, который рискует своими деньгами и возможными прибылями. Этот принцип иллюстрируются судебными разбирательствами вследствие взаимной ошибки, то есть, когда и продавец, и покупатель обоснованно полагали, работа какого мастера становится объектом сделки, но спустя время авторство было поставлено под сомнение. Отвечает ли продавец за убытки, которые понес покупатель?

Следует отметить, что в России сформировалась судебная практика в отношении предметов коллекционирования, гражданский оборот которых обладает определенной спецификой. Например, археологические предметы, архивные документы, нумизматика и фалеристика, а также и биологические объекты.

Остановимся на особенностях оборота археологических предметов, которые обладают значительной стоимостью и в то же время представляют интерес в качестве предмета коллекционирования.

В связи с принятием Федерального закона от 23 июля 2013 г. № 245-ФЗ
«О внесении изменений в отдельные законодательные акты Российской Федерации в части пресечения незаконной деятельности в области археологии» (далее – Федеральный закон № 245-ФЗ) качественно изменились правовые процедуры функционирования рынка археологических предметов и в практическую плоскость вышел вопрос о критериях отнесения к археологическим предметам движимых вещей,
с момента возникновения (создания) которых прошло более 100 лет.

Согласно статье 3 Федерального закона «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации» (далее – Федеральный закон № 73-ФЗ) под археологическими предметами понимаются движимые вещи, основным или одним из основных источников информации о которых независимо от обстоятельств их обнаружения являются археологические раскопки или находки, в том числе предметы, обнаруженные в результате таких раскопок или находок.

Движимая вещь признается археологическим предметом на основании выводов экспертизы. При этом особое внимание следует уделять тому, какая информация является основным источником информации об этой вещи. В случае причисления вещи к археологическому предмету источником информации должны быть археологические раскопки или находки.

Археологические раскопки – проведение на поверхности земли, в земле или под водой научных исследований объектов археологического наследия посредством земляных и связанных с ними работ, в том числе с полным или частичным изъятием археологических предметов из раскопов, в целях изучения и сохранения объектов археологического наследия (подпункт 2 пункта 7 статьи 45.1 Федерального закона № 73-ФЗ).

Результаты проведения археологических полевых работ отражаются в научном отчете, в котором в текстовом, графическом, фотографическом и иных видах должны быть представлены полные данные о выявленных и (или) об исследованных объектах археологического наследия и археологических предметах (пункт 14 статьи 45.1 Федерального закона
№ 73-ФЗ).

Согласно статье 227 Гражданского кодекса Российской Федерации находкой признается потерянная собственником вещь, что отличает ее от клада – зарытых в земле или сокрытых иным способом денег или ценных предметов, собственник которых не может быть установлен либо в силу закона утратил на них право (пункт 1 статьи 233 Кодекса). При этом понятие находки, которое дано в Кодексе, не отождествимо находкой как случайным обнаружением археологического предмета [2].

Для принятия решения об отнесении вещи к археологическому предмету эксперт должен проанализировать ее археологический контекст и среду, в которой вещь была создана и бытовала. Этот контекст можно определить, увязав вещь с местом ее обнаружения и обстоятельствами ее изъятия. При этом возможно обращение к анализу аналогичных предметов, в отношении которых известны обстоятельства их обнаружения в ходе проведения археологических работ.

Есть случаи, когда некорректно относить вещь к числу археологических предметов в силу того, что ее проблематично относить в исследовательский корпус археологии. Примером этому могут служить светские и религиозные предметы Нового времени, в том числе произведения декоративно-прикладного искусства, основным источником информации о которых являются не археологические раскопки или находки, а бытование в межпоколенческой среде.

Вместе с тем, с учетом «размытости» определения археологического предмета, к таковому, при должной степени усердия, можно отнести любой предмет, обладающий свойствами музейного предмета, который потенциально мог находиться на поверхности земли, в земле или под водой и изъят из культурного слоя [3].

Федеральным законом № 245-ФЗ введены особенности правового регулирования археологических предметов, которые можно свести к следующим положениям.

1. В отношении археологических предметов, законно ввезенных на территорию Российской Федерации и задекларированных в качестве таковых после вступления в силу Федерального закона №245-ФЗ, оборот допускается без дополнительных ограничений. Причем Федеральным законом № 245-ФЗ не установлено требование о включении в состав Музейного фонда Российской Федерации археологических предметов, законно ввезенных на территорию Российской Федерации.

2. Физические и юридические лица, владевшие на день вступления в силу Федерального закона №245-ФЗ археологическими предметами, могли их отчуждать при условии, если на основании заявлений этих лиц Минкультуры России включило археологические предметы не позднее 1 сентября 2016 года в состав негосударственной части Музейного фонда.

Как быть в ситуациях, когда археологические предметы законно не ввозились из-за рубежа или не были включены в состав Музейного фонда до 1 сентября 2016 года? В Федеральном законе № 245-ФЗ в отношении этих случаев указано, что владельцы таких археологических предметов не могут их отчуждать, за исключением случая передачи их государству или случая универсального правопреемства.

Полагаем, что лицо, которое завладело археологическим предметом после вступления в силу Федерального закона №245-ФЗ, не приобретает право собственности на этот предмет, но может безвозмездно передать его государству. При этом не исключаем, что под передачей государству следует понимать изъятие археологических предметов из чужого незаконного владения. Также имеются сомнения в том, что лицо сможет завещать археологический предмет, которым завладело после вступления в силу Закона №245-ФЗ, поскольку нотариус потребует доказательства права собственности лица на этот предмет, а такое предоставлено не будет [4].

3. В основе административных действий Минкультуры России по включению предмета в состав Музейного фонда должно быть заявление собственника и заключение экспертизы об отнесении предметов к культурным ценностям. В этом заключении должно быть отражено, что объект экспертизы имеет историко-культурную, художественную, научную или иную ценность, то есть обладает признаками культурной ценности, кроме того эта культурная ценность является археологическим предметом и удовлетворяет критериям музейного предмета [5], вследствие чего подлежит включению в состав Музейного фонда.

Субъективизм экспертного мнения о возможности отнесения объекта к археологическому предмету, использование института негосударственной части Музейного фонда в качестве механизма понуждения к сообщению информации о предметах, а также пресекательный срок, в течение которого нужно было сообщить о наличии в собственности физических и юридических лиц археологических предметов, могут создавать предпосылки для коррупционных факторов, усиливающих как теневую составляющую антикварного рынка, так и правовой нигилизм при приобретении археологических предметов в страновом антикварном сегменте.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Подробнее см.: Экспертиза культурных ценностей: правовые аспекты : [сб. статей] / М-во культуры Российской Федерации ; [под общ. ред. К.Е.Рыбака]. – Москва : Парад, 2009. – 103 с.

[2] См.: Рыбак, К. Е. К проблеме обнаружения и коллекционирования археологических предметов. – DOI 10.34685/HI.2024.54.53.030. – Текст : электронный // Журнал Института Наследия. – 2024. – № 4. – С. 65-73. – URL: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/690.html (дата обращения: 20.02.2025).

[3] Культурный слой – слой в земле или под водой, содержащий следы существования человека, время возникновения которых превышает сто лет, включающий археологические предметы (см. примечание к статье 243.2 Уголовного кодекса Российской Федерации).

[4] Здесь не идет речь о законно ввезенных на территорию Российской Федерации археологических предметах.

[5] То есть, качество либо особые признаки культурной ценности делают необходимым для общества ее сохранение, изучение и публичное представление.

Рыбак Кирилл Евгеньевич,
доктор культурологии, ассоциированный научный сотрудник
Российского научно-исследовательского института культурного
и природного наследия имени Д.С.Лихачёва (Москва)
Email: kvr1482@gmail.com

© Рыбак К.Е., текст, 2025

Статья поступила в редакцию 20.01.2025.

Открыть PDF-файл

Ссылка на статью:

Наверх

Новости

Наши партнеры