2024/4(39)

Содержание

Теоретические исследования

Путрик Ю.С.

Исторические исследования

Ченцов А.С.

Создание и функционирование пенитенциарной системы
на территории Калининградской области в 1945–1949 гг.

Прикладные исследования

Горлова И.И., Бычкова О.И.

Реализация культурно-образовательного потенциала культурной политики в рамках образовательных систем

Марушина Н.В.

Определение структуры и границ выдающейся универсальной ценности объекта градостроительного наследия
(на примере Санкт-Петербурга)

Романова Д.Я.

Семья и род в историко-культурном наследии края

Скороход А.А.

Исследование картин датских художников-маринистов Карла и Вильгельма Билле в Отделе научной экспертизы ГОСНИИР

Освоение наследия

Филин П.А.

Основные итоги экспедиции Министерства обороны Российской Федерации и Русского географического общества по обследованию Северного острова архипелага Новая Земля в 2024 г.

Родионова В.А.,
Адамовская П.О.

Российский опыт третьего цикла периодической отчётности системы всемирного наследия

Рыбак К.Е.

К проблеме обнаружения
и коллекционирования археологических предметов

Проблемы сохранения наследия

Наумов В.Б.

Вопросы социальной кооперации при цифровом сохранении культурного наследия

Музееведение

Слесарчук, В.А.

Эхо Крымской войны: сувениры «Память Севастополя»
в собрании Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника

Отечественное наследие
за рубежом

Ельчанинов А.И.

Индийский океан. Русские географические названия
как объекты нематериального культурного наследия

Сенин А.П.

Некрологи журнала «Часовой» (1929–1988 гг.) – отражение истории Белой эмиграции

Научная жизнь

Житенёв С.Ю.

Опубликован 12.11.2024 г.

Архив

Днепровский К.А., Шокарев С.Ю.

Легендарный эскимосский поселок Наукан в составе номинации в Список всемирного наследия ЮНЕСКО

Аннотация. Статья посвящена поселению Наукан, входящему в состав номинации «Памятники морских арктических зверобоев Чукотки» для включения в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. В ней рассматриваются история поселка, традиционное хозяйство и быт его жителей, трагедия закрытия Наукана в 1958 г. и гибель древней культурной традиции. Память о Наукане и ныне хранится его жителями, а также потомками науканцев. Этот памятник сохраняет древнюю традиционную структуру и облик уникальных архитектурных построек. Наукан имеет огромное значение в истории азиатских эскимосов и достоин занять место среди других выдающихся памятников мировой культуры.

Ключевые слова: Список всемирного наследия ЮНЕСКО, Чукотка, мыс Дежнева, Наукан, эскимосы, охотники на морского зверя.

Открыть PDF-файл

Российский научно-исследовательский институт природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева во взаимодействии с Департаментом образования, культуры и спорта Чукотского автономного округа занимается разработкой и продвижением номинации «Памятники морских арктических зверобоев» в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. В состав номинации входят памятники истории и археологии – поселение и могильник Эквен, поселение Нунак и поселение Наукан. Из них наиболее известен Наукан – легендарный поселок береговых эскимосов, колыбель малого народа, изгнанного со своей земли.

Трагедия Наукана до сих пор жива в памяти, как живы и те, кто здесь родился и хранит язык и традиции науканских эскимосов. Поселок был закрыт в 1958 г. Официально это объяснялось трудностями снабжения и благоустройства Наукана. Однако главной причиной было то, что советская власть боялась исторических связей жителей береговой Чукотки с обитателями островов Берингова пролива и Аляски. В 1948 г. запретили свободное передвижение по проливу, и вековые контакты населения двух частей Берингии прекратились.

Наукан давно интересует филологов и этнографов как самый крупный эскимосский поселок, центр особого диалекта эскимосского языка (науканский диалект или науканский язык). Фольклор науканских эскимосов собирал в 1940-70-е гг. Г.А. Меновщиков [1]. Историю и общественную структуру Наукана исследовали современные ученые М.А. Членов и И.И. Крупник [2].

В настоящее время Наукан представляет собой археологизированные остатки поселка, который был спешно покинут в 1958 г. Таким образом образовался уникальный комплекс, сохраняющий структуру традиционного поселения береговых жителей Чукотки. Изучение этого памятника с 2013 г. ведет Чукотская археологическая экспедиция Государственного Музея Востока под руководством кандидата исторических наук К.А. Днепровского. Составлен подробный план Наукана и проведены археологические разведки.

Современное состояние памятника

Слово «Наукан» – по-эскимосски «Нувук^,а^,к» в переводе означает «дернистый». Возможно, это название возникло от того, что поселение расположено на дернистом склоне со всех сторон окруженном каменистыми сопками Дежневского массива.

Наукан расположен в 6 км к юго-юго-западу от мыса Дежнева и в 22 км к юго-юго-западу от села Уэлен. Географические координаты: 66°01′35.4″N 169°42′43.2″W. Поселение расположено на крутом обрыве, на 50-метровой высоте над уровнем моря.

К северу от основной территории памятника на горе Ингегрук располагается памятник-маяк землепроходцу Семену Ивановичу Дежневу, установленный в 1954-1956 гг. Первоначально на месте маяка в 1910 г. по распоряжению приамурского генерал-губернатора П.Ф. Унтербергера был поставлен деревянный крест. При советской власти его снесли, но уже в 1943 г. крест был восстановлен рядом с маяком. Современный деревянный крест поставлен в 2000-е гг. [3]. Ниже по склону – строения метеостанции, закрытой в 1970-е гг.

Летом 2018 г. профессиональный путешественник В.А. Ефремов без согласования с руководством Национального парка Берингия и Департаментом образования, культуры и спорта Чукотского автономного округа самовольно установил на склоне холма между памятником-маяком и сооружениями метеостанции бронзовый колокол на металлической треноге, крест из железных сварных труб и литой металлический якорь. Эти объекты находятся вне пределов охранных зон объектов культурного наследия «Многослойное поселение Наукан» и «памятник-маяк Семену Ивановичу Дежневу», однако грубо нарушают целостность исторического ландшафта. Деятельность В.А. Ефремова вызвала резкую реакцию органов охраны памятников и окружающей среды в Чукотском автономном округе и предложение демонтировать установленные им конструкции [4].

Наукан разделен ручьем Куик на две части – северную и южную. На топографическом плане, составленном под руководством К.А Днепровского, сотрудниками Чукотской археологической экспедиции Р.В. Кретовым и С.Ю. Шокаревым отмечены 182 объекта: в северной части поселка – 83 объекта, в южной – 99.

От науканских жилищ-яранг остались каменные станы, возвышающиеся среди густой травы. Наименование их «ярангами» не совсем верно. В отличие от традиционных чукотских яранг – переносных жилищ кочевников-оленеводов, стены этих домов делались из камней, а сверху строилась кровля с деревянным каркасом, перекрывавшаяся моржовыми шкурами. Исследования показали, что науканские жилища наследовали традицию домостроительства, изученную на древнеэскимосских памятниках I тысячелетия н.э. – Эквен и Пайпельгак [5]. Кроме жилищ здесь встречаются мясные ямы, укрепленные китовыми костями, а также остатки других строений – пекарни, магазина, погранзаставы. У обрыва находятся вешала – вкопанные в землю нижние челюсти китов длиной до 4 метров. На них подвешивались байдары в зимнее время с тем, чтобы их не сгрызли собаки (байдары делались из моржовой кожи). В период существования поселка вешал было гораздо больше – сейчас они сохранились только в трех местах, и продолжают разрушаться.

К ручью Куик, бегущему между камней в овраге, ведет дорожка, укрепленная камнями, а по руслу реки камни выложены наподобие моста или плотины. За ручьем вновь начинаются яранги. Тут находилась школа (от нее сохранился прямоугольный деревянный фундамент), а рядом ровное пространство – спортплощадка, место для танцев и детских игр. Далее к югу, у подножия сопок расположено кладбище. Здесь нет памятников, а только человеческие кости среди крупных камней, фаянсовые чашки, эмалированная посуда послевоенного времени, разбитые ружья.

Немало посуды и других предметов и в покинутых жилищах. Чайники, кружки, топоры и даже часы – эти бытовые предметы 1930-50-х гг. века сейчас составляют основную массу артефактов на поселении, за полвека превратившемся в археологический памятник.

Основные этапы истории

Разведки археолога С.И. Руденко в 1947 г., а затем Чукотской археологической экспедиции Государственного музея Востока в 2016 г., показали, что в Наукане нет материалов древнее XV—XVII вв. Полноценные археологические исследования позволят в дальнейшем уточнить эту дату.

В сентябре 1648 г. мимо Наукана прошел на коче Семён Дежнёв. В отписке на имя царя, составленной в 1654 г., он писал: «А с Ковыми реки идти морем на Онандирь (Анадырь) реку и есть Нос, вышел в море далеко <…> а против того Носу есть два острова. А на тех островах живут чухчи, а врезываны у них зубы, прорезованы губы, кость рыбей зуб. А лежит тот Нос промеж сивер на полуношник, а с русскую сторону Носа признака вышла: речка, становье тут у чухоч делано, что башня из кости китовой…» [6]

В 1764 г. Наукан и соседние поселки Нунак и Мамрохпак обозначил на карте Чукотского полуострова Николай Дауркин – ученый-чукча, переводчик в экспедиции И.И. Биллингса – Г.А. Сарычева (1785-1794 гг.). Нунак и Наукан также отмечены на карте казачьего сотника Ивана Кобелева, побывавшего здесь в 1779 г. В XIX в. крупное селение на мысе Восточном (так назвал мыс Дежнева Д. Кук) упоминают разные путешественники и этнографы. Этнограф В.Г. Богораз (Тан-Богораз) указывал, что в поселке Nuukan проживают 299 человек в 50 домах (1904 г.) [7].

В памяти самих науканцев сохранились предания о том, что их предки пришли «с той стороны», то есть с Американского континента. Эти легенды подтверждаются результатами лингвистических исследований. Науканский язык (диалект) принадлежит к числу юпикских эскимосских языков, на которых говорят жители Аляски и островов Берингова пролива. По мнению М.А. Членова и И.А. Крупника, науканский юпик был последней волной распространения юпикских языков на Чукотке. Она пришла с Аляски через острова Большой и Малый Диомиды, и ограничилась массивом мыса Дежнёва, скалистые берега которого делают его очень похожим на остров [8].

Расселение науканских эскимосов в районе мыса Дежнева проходило непросто. Об этом свидетельствуют науканские предания о жестоких столкновениях между эскимосами и какими-то чужеземцами (ануягитами). Еще одна легенда о межплеменной распре широко известна на Чукотке. Это предание о нунагмитском ките, которого родила женщина в Нунаке. Жители Нунака (нунагмит) вырастили кита в специальной ванночке, а затем отпустили его в море. Кит, вскормленный женщиной, стал приводить к своим сородичам-людям других китов, и нунагмит не знали голода. Позавидовали им жители другого селения – Мамрохпака – и убили нунагмитского кита. Из-за этого началась жестокая война между нунагмит и мамрохпагмит, но затем они примирились и переселились в Наукан [9].

Науканец Яков Тагъёк (1941-2004), знаменитый исполнитель народных танцев, артист ансамбля «Эргырон», вспоминал: «Изначально наши предки жили родами в разных местах и однажды собрались в Наукане. Поэтому Наукан состоит из нескольких родов» [10]. Клановая организация в Наукане была связана с коллективным характером охоты на крупных морских млекопитающих – кита и моржа. Команда байдары состояла из представителей одного клана, беспрекословно подчинявшихся старейшине. Некоторые крупные кланы выставляли несколько байдар. Колхозные бригады морзверобоев были уже смешанными.

Традиционное хозяйство жителей

Морская охота составляла основу традиционного хозяйства науканского населения. Суровая скалистая местность на мысу, вдающемся в Берингов пролив, представляла много выгод для промысла. Здесь раньше всего на Чукотке расступались льды и начиналась весенняя охота на моржа. Серого кита добывали в июне, а огромного гренландского – осенью. Охотились на кита все охотники поселка, на нескольких лодках. В древности ходили на китов на кожаных весельных байдарах и добывали их при помощи поворотных гарпунов и копий. С 1920-х гг. распространились деревянные моторные вельботы (от английского – whaleboat, «китовая лодка»), стали применять ружья, взрывчатку и даже ПТР (после войны).

Кроме китов и моржей,били белух, лахтаков (тюленей), нерп. На нерп летом ставили сети напротив реки Куик. Зимой нерпа была главным объектом промысла. Уходить за ней приходилось далеко от берега, по льду, который мог оторваться и унести охотников в море. Охота требовала напряжения всех сил, мужества и выносливости – коварное море и льды были смертельно опасны. В непогоду, когда кончались припасы, приходилось голодать, а возвращение охотников с добычей было праздником. Наукан был богат рыбой и другими морскими животными. Зимой ловили рыбу подо льдом, крабов добывали при помощи специальной сетки, внутрь которой клали приманку. В августе жители Наукана и соседнего Уэлена ездили в тундру к оленеводам для обмена продуктами промысла.

В конце XIX – начале XX вв. науканцы поддерживали тесные отношения не только с жителями островов Диомида, но также с американскими торговцами, суда которых каждое лето приходили в Уэлен и соседнее селение Кенискун (Канискак) или Дежнево. В этих поселениях были созданы фактории, здесь жили русские и американские торговцы. Среди чукчей и эскимосов широко распространились табак, чай, спирт, винчестеры, патроны, вельботы и прочие блага цивилизации. Приамурский генерал-губернатор П.Ф. Унтербергер, побывавший в 1910 г. в Наукане, где им был установлен крест в память о плавании Семена Дежнева, так характеризует результаты взаимодействия местного населения с американцами: «Во время стоянки “Шилки” у Нуукана, туда прибыла байдара с чукчами с о. Рахманова. Чукчи эти говорили по-английски и на вопросы, чьими подданными они себя считают, определенно ответили: “WebelongtoRussia” (мы принадлежим России)» [11]. С конца 1920-х гг. русское влияние на береговой Чукотке стало преобладать. Советская власть закрыла границы и началась перестройка традиционного быта эскимосов и чукчей на новый лад.

Советский Наукан

Советизация береговой Чукотки началась с уездного центра – поселка Уэлен. Труднодоступный Наукан некоторое время мог позволить себе определенную независимость. М.А. Членов и И.И. Крупник пишут: «Здесь еще в 1930-е гг. сохранились индивидуальные очаги оппозиции новым порядкам вроде своеобразного религиозного движения с элементами миссионерского христианства и традиционного шаманизма» [12]. Однако уже в конце 1920-х гг. в Наукане были созданы туземный совет, ячейка ВЛКСМ, школа, кооператив. В августе 1931 г. из промысловых артелей образован колхоз «Ленинский путь». В 1933 г. учительница Елизавета Фадеевна Ольшевская создала в Наукане пионерскую дружину [13]. В 1930-е гг. туземный совет был заменен сельским советом. В результате к 1940-м гг. «Наукан стал обычным национальным колхозом Чукотки с атрибутами советской жизни той эпохи и включенностью его жителей в строительство “нового общества”» (М.А. Членов, И.И. Крупник) [14].

В воспоминаниях науканцев школа, учителя, пионерские праздники ностальгически окрашены в радужные цвета. «Школа была в Наукане очень хорошая. Ее построили сами жители. Вспоминается такой длинный коридор, большие окна. В интернат в то время никого не отправляли, все учились в родном селе, жили в своих семьях <…> У нас были замечательные учителя! Мы робели перед ними, сидели тихо, от страха никто не шевелился <…> Учителя были творческими людьми. На каждый праздник готовили разные концертные номера. Мы разучивали с ними русские песни. Сам Нутетеин (легендарный эскимосский танцор. – К.Д., С.Ш.) репетировал с нами национальные танцы…» (Светлана Вемруна, уроженка Наукана, 1929 г.р.) [15].

Документы Науканского сельского совета, сохранившиеся в Государственном архиве Чукотского автономного округа, позволяют понять, как действовали здесь советские институции [16].

В Науканский сельсовет входило в разное время от 7 до 15 депутатов, повседневную работу вел исполком во главе с председателем. Избирался секретарь, существовали комиссии (в разное время – промысловая, торговая, по народному образованию, санитарная, сельскохозяйственная, благоустройственная и др.). Большинство депутатов и председатель были эскимосами, но присутствовали и русские – учителя и даже один пограничник.

Колхоз «Ленинский путь» был организующим центром хозяйственной и экономической жизни поселка. 5-7 бригад морских охотников занимались добычей морского зверя. Большое место в протоколах сельсовета занимает обсуждение плана добычи морзверя и результатов соцсоревнований: бригад между собой, а также Науканского колхоза с Уэленским. Так, в 1953 г. план требовал от науканцев добыть 375 моржей, 125 лахтаков, 1500 нерп, 10 белух и 1 кита. Но моржей в том году было мало, и поэтому план выполнили всего на 63,9 %, добыли вместо 4000 центнеров – 2593. Были у науканских охотников и лучшие годы. В 1956 г. к 20 сентября было выполнено уже 93,5 % плана. Правда, и план оказался ниже: 131 морж, 85 лахтаков, 1200 нерп, 0 белух и 6 китов. Добыли же науканцы 254 моржа, 97 лахтаков, 922 нерпы, 28 белух и 7 китов. Для поощрения лучших служили «переходящий вымпел» («красный флажок») в лучшей байдаре, хвалебные статьи в стенгазетах (их изготавливали в избе-читальне) и премирование на 1 мая.

Организация промысла занимает важное место в обсуждениях. Большой проблемой было обеспечение вельботов, байдар и рульмоторов топливом, маслом, свечами и др. запчастями, а охотников боеприпасами и гарпунами. За всем этим приходилось обращаться в Уэлен и еще далее – в Лаврентия и Мечигмен. Приучив эскимосов надеяться на советскую власть в обеспечении плавсредствами и оружием для охоты, местное начальство столкнулось с тем, что доставлять необходимое было очень трудно. Так предопределилась трагедия Наукана – его закрытие и переселение в 1958 г.

Планы также были по пушному зверю – песцу, лисице, горностаю, зайцу. Колхоз выступал главным организатором: раздавал подкормку, капканы, боеприпасы, рассылал бригады охотников в окрестности Наукана, в т.ч. и на Дежнёво (Кенискун).

Советская власть принесла в Наукан денежные отношения. Колхозники и служащие получали ежемесячную зарплату, товар в магазине отпускался за наличные деньги. Не вполне ясно, как эта денежная масса поступала в Наукан, однако в делах есть упоминания о займах между жителями, отпуске товара из магазина в долг (потому что «денег нет») и сборах денег с населения. Сборы были двух видов: государственный заем и «самообложение», средства последнего шли на ремонт и поддержание школы, избы-читальни, медпункта. В 1952 г. с каждого хозяйства собирали по 20 руб., освободив от этого налога три семьи «неспособных плательщиков» (было собрано 1280 руб.). В 1953 г. освободили от «самообложения» 10 хозяйств и собрали 1040 рублей.

Дела школы, медпункта и магазина служили постоянными темами обсуждения в сельсовете. Протоколы показывают, что советский быт, советская идеология и образ жизни постепенно проникали в самый дальний в СССР поселок. Вместе с тем, ломка традиционного уклада шла трудно, а еще труднее оказалось обеспечить в Наукане советские жизненные стандарты. Слабыми звеньями новой системы оказались снабжение и кадровое обеспечение – продавцы магазинов, хозяйственные работники, фельдшеры и другие работники советских разных учреждений, прибывавшие в Наукан, далеко не всегда оказывались ответственными и надежными.

Не решила советская власть и проблему бедности. В 1957 г. избиратели в числе других наказов просили депутатов сельсовета обеспечить им «благосостояние». Тогда же отмечается, что «колхозники живут бедно, в частности, у кого нет мужей».

О благосостоянии науканцев свидетельствуют данные переписей, проведенных в 1956 г. Первая перепись учитывает оружие, плавсредства, «прочие пром. инвентари» и жилища, вторая – собак. В них учтено 44 (во второй – 43) личных хозяйств, а также науканские учреждения – колхоз, сельсовет, школа, магазин, медпункт и изба-читальня. Всего в Наукане было оружия – «138, в том числе карабинов –13, тозовок 47, винчестеров 2, маузера 3, арисаки 18, СВО – 8, боевых винтовок 19, дробовиков 15, оружия китобойных 3, пушек китобойных 10». Как можно видеть, большинство охотников имели тозовки – однозарядные мелкокалиберные винтовки. В колхозе было 35 ружей. Из плавсредств у населения было всего 4 малые байдары. Зато колхозное хозяйство составляли 6 вельботов, 1 большая байдара и 6 рульмоторов. Также у колхоза было 508 капканов, 15 моржовых и 3 китобойных гарпуна, 8 китобойных пушек и др. В распоряжении жителей из орудий лова находились только нерпичьи сети (25 штук). Зато почти у половины науканцев были бинокли (24) и у многих (16) нарты.

Из переписи видно, что колхоз собрал основные средства для охоты, а у населения остались только ружья для охоты на мелкую дичь. В Наукане стояли 40 жилых яранг и 8 домиков, из них 4 были жилыми, остальные занимали школа, медпункт, изба-читальня и полярная станция. Числилось 7 складских помещений. У жителей было 256 собак, из них ездовых – 174 [17].

Трагедия Наукана

В 1950-е гг. на Чукотке началось укрупнение поселков, береговые поселения закрывались, их жителей переселяли в другие, более крупные. Это было связано с трудностями снабжения и с обострением советско-американских отношений. Наукан, несмотря на значимые размеры, был обречен, в первую очередь из-за давних связей с жителями Аляски.

Первоначально в планах местных властей было переселение Наукана со скального массива в соседнюю бухту, где находится малочисленный поселок Дежнево (Кенискун, Канискак). Эта идея как меньшее из зол была принята науканцами. В 1957 г. общее собрание граждан села Наукан постановило строить новый поселок в Дежнево. Однако этот план не был воплощен. Летом 1958 г. жителей Наукана перевезли в чукотский поселок Нунямо, в 80 км к югу.

«Перевозкой занимался сельский совет, правление. <…> Многих отправляли на барже, на катере. А мы 12 июня уехали на вельботе. <…> У нас вся семья поехала: я, Наргинаун с детьми, наших двое… А я не помню, кто еще с нами был. Я всю дорогу потому что плакала, как плакать стала на берегу, так я ни на кого не смотрела, только назад, назад смотрела – и все» (Нина Акукын, записано в 1987 г.) [18].

Нунямо приняло переселенцев неприветливо. Здесь не было жилья и работы, многие уезжали в Лаврентия и Уэлен, молодые – на учебу в Анадырь. Те, кто не смог уехать, стали рабочими, санитарками, уборщицами. Со временем многие привыкли к Нунямо (особенно молодые), тем более что здесь сохранялась возможность вести морскую охоту, хотя и не так, как прежде. Но в 1978 г. был закрыт и Нунямо, и бывших науканцев переселили в Лаврентия. Это окончательно разрушило традиционные связи науканцев с родиной и привычным образом жизни.

Сохранился трагический документ эпохи – записка Эрихсона Рентыканы с описанием судеб бывших жителей Наукана после закрытия Нунямо. Он пишет, что после выселения «не стало среди нас нунямцев 28 человек, 3 человека по болезни (Рахтин, Головина Т., Рультына), остальные 25 человек погибли трагически…» Далее автор рассказывает о судьях земляков, которые погибли, покончили с собой, были убиты, умерли от алкоголизма… «Мы, т.е. нунямцы, раньше жили в Нунямо. Это была Родина, где я ходил в дет. сад, откуда ездил учиться в Лаврентьевскую школу-интернат, оттуда меня забрали в Армию и в Нунямо приехал после демобилизации. Похоронены в Нунямо мои предки – отец, дедушка, бабушка, родные и родственники <…> Ликвидировали Нунямо, что из этого вышло, с корнем нас вырвали от любимого занятия, дел, к которым мы приучены с детства. Добывали для себя мясо, кормили своих детей и родителей старых, сдавали государству, сейчас мы перестали есть мясо морзверя, перешли на магазинные банки <…> Нет теперь у нас нунямцев упряжек, перебили всех собак, нет охоты, не едим сушеное мясо в жиру, не собираем ягоды» [19].

Память о Наукане

На долгие годы, вплоть до настоящего времени, Наукан оказался заброшен. Но память о нем не угасла. В Лаврентия, Лорино, Анадыре и других местах собирались бывшие жители поселка и их потомки, вспоминали былое, стремились сохранить культурные традиции Наукана. Науканские косторезы Хухутан и Ёмрыкаин работали в Уэленской косторезной мастерской. Еще в Нунямо легендарный танцор Умка создал ансамбль «Белый парус», который после переезда в Лаврентия собрала Маргарита Сергеевна Глухих (Млыткина) – знаменитая мастерица, автор произведений декоративно-прикладного искусства. В 1974 г. она создала при районном Доме культуры клуб «Етти», что в переводе с чукотского означает «Здравствуй». Яков Тагъёк и Нутетеин стояли у истоков создания прославленного ансамбля «Эргырон», Акукын создал ансамбль «Атасикун» в Анадыре. Много лет собирает и хранит историю науканских эксимосов Елизавета Алихановна Добриева – сотрудница Лаврентьевского краеведческого музея, автор словаря науканского языка.

Трагедия Наукана нашла отражение в кинодокументалистике. В 1996 г. кинорежиссер и этнолог Алексей Вахрушев создал фильм «Птицы Наукана», посвященный судьбе науканцев. В 2018 г. житель села Лаврентия, начальник службы авиационной безопасности местного аэропорта Виктор Никифоров снял фильм «Земли моей начало», основу которого составили интервью с бывшими жителями Наукана.

12-14 апреля 2016 г. по инициативе Департамента образования, культуры и спорта Чукотского автономного округа в Анадыре состоялась конференция «Культурное наследие Чукотки: проблемы и перспективы сохранения». На ней была рассмотрена инициатива Департамента о выдвижении объектов культурного наследия «Древнеэскимосское поселение Наукан» и «Памятник Семену Ивановичу Дежневу» в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. Собравшиеся историки, этнологи, работники музеев и других учреждений культуры пришли к согласию в том, что Наукан является достойным памятником для включения в Список всемирного наследия ЮНЕСКО. В настоящее время в Российском институте природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева (Москва) осуществляется реализация этого решения, готовится номинационное досье на памятник. Будем надеяться на то, что в обозримом будущем легендарный Наукан займет достойное место среди выдающихся памятников мировой культуры.

Работа выполнена в рамках проекта РФФИ №17-01-00395.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Меновщиков Г.А. Материалы и исследования по языку и фольклору науканских эскимосов / Отв. ред. А.Н. Жукова. – Л., 1987.

[2] Yupik transitions: change and survival at Bering Strait, 1900-1960 / Igor Krupnik and Michael Chlenov. Fairbanks: Univ. ofAlaskapress, cop. 2013; Членов М.А., Крупник И.И. Наукан: главы к истории // Спасти и сохранить. Культурное наследие Чукотки: проблемы и перспективы сохранения : Материалы научно-практ. конф. Анадырь, 12-14 апр. 2016 г. Вып. 1. – М.; Анадырь, 2016. – С. 38-74.

[3] Шокарев С.Ю. История мемориала Семену Дежневу на мысе Дежнева // Спасти и сохранить. Культурное наследие Чукотки… С. 96-115.

[4] Нагаткин С. Меж двумя памятниками // Крайний Север. – 2018. – Авг. [Электронный. ресурс]. – URL: http://www.ks87.ru/21/8708.html (дата обращения 30.04.19).

[5] Днепровский К.А. Наукан: современное состояние уникального памятника истории и культуры Чукотки // Спасти и сохранить. Культурное наследие Чукотки… С. 22-37; Днепровский К.А., Дэвлет Е.Г. К вопросу о конструктивных особенностях жилищ древних эскимосов по материалам археологии, этнографии и изобразительным источникам // Проблемы истории, филологии и культуры. – 2017. – № 3. – С. 210-251.

[6] Подлинные документы о плавании С.И. Дежнева // Русские арктические экспедиции XVII-XX вв.: Вопросы истории изучения и освоения Арктики. – Л., 1964. – С. 131, 132.

[7] Богораз В.Г. Чукчи. Ч. 1. – Л., 1934. – С. 15.

[8] Членов М.А., Крупник И.И. Указ. соч. С. 44-46.

[9] Меновщиков Г.А. Указ. соч. С. 18-21, 25-27; Наукан и науканцы: Рассказы науканских эскимосов / Сост. В. Леонова. – Владивосток, 2014. – С. 24.

[10] Наукан и науканцы… С. 24.

[11] Унтербергер П.Ф. Приамурский край. 1906-1910 гг. : Очерк // Записки Императорского русского географического общества по отделению статистики. Т. 13 / Под ред. В. В. Морачевского. – СПб., 1912. – С. 288.

[12] Членов М.А., Крупник И.И. Указ. соч. С. 60.

[13] Ольшевская Е.Ф. Воспоминания о первых пионерских отрядах и их создателях. Рукопись из собрания Музейного центра «Наследие Чукотки». Инв. № ЧОКМ-2522/6, 2 лл.

[14] Членов М.А., Крупник И.И. Указ. соч. С. 60.

[15] Наукан и науканцы… С. 70.

[16] Обзор документов этого фонда подробнее см.: Шокарев С.Ю. Природа, человек и советская власть на мысе Дежнева // Человек и природа. История взаимодействия, источники и информационные ресурсы, визуальные образы и исследовательские практики: материалы 30-й Междунар. науч. конф. (Москва, 25-26 апр. 2017 г.). – М., 2017. С. 237-241.

[17] Шокарев С.Ю. Переписи Наукана в 1956 г. // Спасти и сохранить. Культурное наследие Чукотки… С. 200-203.

[18] Цит. по: Членов М.А., Крупник И.И. Указ. соч. С. 63.

[19] Этот документ из архива фотографа и журналиста «Магаданской правды» Василия Николаевича Шумкова (1933—2016) опубликован на странице Н.Н. Боброва в социальной сети Facebook. – URL: https://www.facebook.com/beringiec/posts/817695848437187 (дата обращения 30.04.19).

© Днепровский К.А., Шокарев С.Ю., 2019.

Статья поступила в редакцию 15.06.2019.

Днепровский Кирилл Александрович,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Российского научно-исследовательского
института природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева (Москва).

Шокарев Сергей Юрьевич,
кандидат исторических наук,
старший научный сотрудник Российского научно-исследовательского
института природного и культурного наследия им. Д.С. Лихачева (Москва).

Опубликовано: Журнал Института Наследия, 2019/2(17)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/288.html

Наверх

Новости

Наши партнеры