2024/1(36)

спецвыпуск

ТОМСКАЯ ПИСАНИЦА

Материалы исследований

Аболонкова И.В.,
Заятдинов Д.Ф.,
Новокрещенова К.Ю., Юдникова А.Е., Райко Г.В.

Опыт геомеханического мониторинга Томской писаницы в 2022–2023 гг.

Гизей Ю.Ю.

Перспективы номинирования наскального искусства Томи
в Список объектов Всемирного наследия

Горяев В.С.

Музей-заповедник «Томская Писаница»: возвращение от «культурологического музея» к «хранилищу объектов культурного наследия»

Ковтун И.В.

Нижнетомский очаг наскального искусства

Моор Н.Н., Аболонкова И.В., Горяев В.С., Селецкий М.В., Онищенко С.С.

Предварительные результаты исследования археологического контекста Томской писаницы

Москвина Е.А.

История сохранения и музеефикации писаниц на Томи
по документам Государственного архива Кузбасса

Орлова Е.А.

Старинные русские сёла и деревни предполагаемого достопримечательного места «Наскальное искусство р. Томь»

Сазанова К.В.,
Зеленская М.С., Власов Д.Ю.

Методические подходы к защите археологических памятников Притомья от биологических повреждений

Селецкий М.В., Соколов П.Г.

Каменная индустрия памятника Писаная I: предварительные результаты технико-типологического анализа

Шереметова С.А.,
Шереметов Р.Т.

Географические и флористические особенности бассейна реки Томь

Опубликован 15.03.2024 г.

Архив

УДК 719

Кулешова М.Е.

Ландшафтный подход к сохранению культурного наследия национального парка «Кенозерский» и представление его в список всемирного наследия ЮНЕСКО

Аннотация. Список Всемирного наследия ЮНЕСКО приобретает всё большую популярность и авторитет среди российских специалистов по охране наследия. Концепция культурного ландшафта, содержащаяся в руководящих документах ЮНЕСКО, является важным методическим инструментом для расширения представительства культурных ландшафтов в данном Списке. В статье показаны результаты обоснования номинации культурного ландшафта Кенозерья (Архангельская область), который обладает признаками выдающейся универсальной ценности и может занять достойное место в ряду российских объектов всемирного наследия.

Ключевые слова: объекты культурного и природного наследия ЮНЕСКО, культурные ландшафты, культурные пространства, вариантные критерии ценности наследия, аутентичность и целостность.

Открыть PDF-файл

Список Всемирного наследия на 2014 г. включает 1007 объектов, из которых 780 – объекты культурного наследия, 30 – смешанного природно-культурного наследия, часть тех и других – культурные ландшафты. Официальные перечни культурных ландшафтов насчитывают немногим более 80 объектов, но проведённый анализ всей совокупности объектов культурного и смешанного наследия показывает, что таких культурных ландшафтов (скрытых, или латентных) в Списке – несколько сотен. Типологический состав этих культурных ландшафтов весьма разнообразен - археологические, сакральные, дворцово-парковые, индустриальные, сельскохозяйственные и другие типы. Сельскохозяйственных – превалирующее большинство. Как правило, это весьма обширные территории, демонстрирующие не только сельскохозяйственные практики, но и этнически характерные типы домостроительства и расселения, способы сакрализации пространства, способы распределения природных ресурсов и т.д. Например, только за последние 4 года были номинированы полтора десятка культурных ландшафтов, две трети которых – сельские, с определяющими их развитие хозяйственными и культурными практиками. Среди них наибольшей комплексностью выделяются: «Косс и Севенны – средиземноморский агропасторальный ландшафт» (Франция, 2011, более 300 тыс. га) с обширными отгонными пастбищами и фермерскими хозяйствами; «Культурный ландшафт Сьерра-де-Трамунтана» (Испания, 2011) с террасированными земледельческими угодьями, сложными системами водорегулирования, особыми строительными технологиями; «Дельта реки Салум» (Сенегал, 2011, 500 тыс. га) с промысловыми рыболовными угодьями, моллюсковыми банками, сложенными из раковин курганами, традиционными поселениями; «Культурный ландшафт провинции Бали» (Индонезия, 2012, около 20 тыс. га) с уникальными общинными принципами природопользования – ирригационной системой «субак», общинными храмами, террасированным рисоводством; «Культурный ландшафт рисовых террас Хонг-Хани» (Китай, 2013, более 16 тыс. га) с ирригационными системами, скотоводческими и рыбоводными фермами, системой расселения, традициями домостроительства и ритуальными практиками. В 2014 г. были номинированы сельские культурные ландшафты Баттир (Палестина), террасированные под выращивание овощей, винограда и оливковых рощ с общинной системой распределения воды; виноградники Пьемонта (Италия), выделяющиеся древностью технологических циклов производства вин; долины Транг-Ан (Вьетнам) с живописными известняковыми останцами, пещерными жилищами древнего человека, многочисленными сакральными объектами и рисовыми полями.

Из 26 российских объектов Всемирного наследия к культурным ландшафтам официально отнесена Куршская коса, номинированная от России и Литвы в 2000 г. Это уникальный проект по закреплению движущихся песков лесопосадками, пример мелиорированного ландшафта и, кроме того, ландшафта промыслового с системой рыбацких поселений.

Культурные ландшафты как особая категория культурного наследия стали рассматриваться Комитетом Всемирного наследия с 1992 г., когда это понятие было выведено в отдельную рубрику в Руководящих указаниях ЮНЕСКО по применению Конвенции о всемирном наследии. За более чем 20-ти летний период этот культурный феномен получил достойное представительство в Списке всемирного наследия. Согласно типологии, предложенной ЮНЕСКО, все культурные ландшафты подразделяются на рукотворные, эволюционировавшие и ассоциативные [7; 11]. К рукотворным преимущественно относятся дворцово-парковые, садово-парковые, усадебные, к ним могут быть отнесены некоторые городские ансамбли и индустриальные комплексы. Эволюционировавшие – как раз те самые, которые образуются в результате многолетней сельскохозяйственной, промысловой, сакральной деятельности человека, постепенно приспосабливающей исходный природный ландшафт к целям своей жизнедеятельности и жизнеобеспечения. В этих ландшафтах наряду с культурными практиками всегда очень сильно прослеживается влияние природных факторов, они наиболее полно отражают процесс адаптации человеческих коллективов к заданным природой условиям в рамках возможных преобразований. Наконец, ассоциативные – могут даже не иметь материальных свидетельств какой-либо деятельности, но их природная субстанция может обладать исключительной художественной, религиозной или иной культурной ценностью – как гора Фуджи в Японии, или Арарат для Армении, или озеро Байкал в России.

Для отнесения к объектам Всемирного наследия культурные ландшафты, как объекты культурного наследия, должны соответствовать определённой системе условий, включая критерии выдающейся универсальной ценности [12]. Для объектов культурного наследия их установлено шесть. Мы не будет приводить здесь их дословный перевод, обозначим лишь основной смысл критерия. Итак, в соответствии с критерием “I” объект должен представлять собой шедевр творческого гения человека. Применительно к культурным ландшафтам критерий употребляется довольно редко. Таковы могут быть ландшафты садов, дворцово-парковых и монастырских ансамблей. Согласно критерию “II” объект должен отражать важнейшие достижения культуры, повлиявшие на развитие территорий или отраслей деятельности во времени или в пространстве – это могут быть архитектурный стиль, технология, художественная практика, историческое событие и т.д. Этот критерий в отношении сельских ландшафтов употребляется довольно регулярно. Критерий “III” применим к объектам, которые служат выдающимися, уникальными свидетельствами культурной традиции либо цивилизации, он употребляется для обоснования отнесения к Всемирному наследию каждого второго сельского ландшафта. Объекты, иллюстрирующие важнейшие этапы истории народов (строения, архитектурные ансамбли, ландшафты), фиксирует критерий “IV”, он используется не реже предшествующего. Критерий “V” применим к объектам, обладающим исключительной репрезентативностью в отношении той или иной культуры. Это могут быть традиционные поселения, способы землепользования, водопользования или иного взаимодействия с природным окружением, особенно когда они становятся уязвимыми под влиянием меняющихся условий среды. Критерий регистрируется для преобладающего большинства сельских культурных ландшафтов Списка всемирного наследия, в 80% случаев. Наконец, критерий “VI” применяется в случаях, когда объект ассоциируется с особо выдающимися личностями, событиями, традициями, идеями, художественными и литературными произведениями. Он регистрируется в сельских ландшафтных номинациях не слишком часто, но представляет особый интерес в ситуациях, когда мы наблюдаем неразрывную связь материального и нематериального наследия. Этот критерий связывает Конвенцию о всемирном наследии с Конвенцией о нематериальном наследии, что очень важно, поскольку последнюю из этих конвенций Россия не подписала, и мы не имеем международных регулятив для поддержки нематериального наследия.

Наши многолетние экспедиционные исследования Кенозерского крестьянского культурного ландшафта в рамках совместных проектов Института Наследия и Кенозерского национального парка [7; 9], а также изучение библиографических источников дают основание признать этот ландшафт обладающим исключительно высокой ценностью, информативностью, сохранностью, репрезентативностью как феномена русской культуры. Поэтому закономерно встаёт вопрос о месте этой территории в системе мировых ценностей, во Всемирном наследии. Крестьянский ландшафт Кенозерья имеет все необходимые основания быть отнесённым к объектам Всемирного наследия.

Ценность культурного ландшафта Кенозерья заключается в том, что здесь можно видеть гармоничное сочетание старинных сельских поселений с традиционной для Русского Севера системой сельскохозяйственных угодий, с реликтовыми практиками общинного земледелия и чертами промыслово-земледельческого хозяйственного уклада, отражающими историю освоения этих земель финно-угорскими и славянскими племенами.

Территория представляет собой всхолмленную водно-ледниковую равнину с множеством озёр и разнообразных ледниковых форм рельефа. В силу геологических условий равнина образует своеобразное поднятие, окружённое обширными болотами и таёжными лесами, что и предопределяет относительную изолированность и высокую мозаичность ландшафта. Отмеченные особенности объясняют исключительную привлекательность этого места для возникновения здесь большого числа крестьянских поселений, тяготеющих к поозёрным ландшафтам, и высоко развитой в прошлом системы общинного земледелия с характерным для неё гармоничным соотношением лесных промысловых, луговых пастбищных и полевых земледельческих угодий. Культурные традиции сформировались во многом под воздействием замечательной природы края, края озёр, среди которых два крупных — Кенозеро и Лёкшмозеро — и множество (более 200) относительно мелких.

Система расселения формировалась в XII – XVI вв. и в основе своей сохраняется по настоящее время. В поселениях поддерживаются историческая планировка и застройка, характерная организация усадеб, традиционные сельские дома с их декором и внутренним устройством. Почти при каждой деревне находятся деревянные часовни, многие из которых являются подлинными шедеврами русского деревянного зодчества и священные рощи – локальные участки коренного леса, до сих пор почитаемые местными жителями. Живописные берега озёр с их причудливыми очертаниями, разнообразными заливами и островами, силуэтами деревянных часовен и священных рощ, старинными деревушками, водно-ледниковыми холмами и валунными полями представляют собой шедевры красоты Европейского Севера и в то же время наглядно свидетельствуют о ледниковом периоде геологической истории края [3; 4; 5; 6].

Крестьянский культурный ландшафт Кенозерья с памятниками деревянной архитектуры имеет основания быть включённым в Список Всемирного наследия как выдающийся образец североевропейского крестьянского культурного ландшафта, сформировавшегося в XII–XVI веках и сохранившего на своей территории культурные традиции и архаичные или реликтовые формы народного творчества, хозяйствования и природопользования.

На территории находятся уникальные деревянные храмы (в том числе, архитектурный ансамбль церкви св. Георгия Победоносца XVIII века в деревне Федоровская и ансамбль из колокольни и двух храмов XVIII века — шатровой церкви Происхождения Честных Древ Христовых и церкви Обретения Главы Иоанна Предтечи в селе Филипповская), а также 35 часовен, построенных в XVIII – XIX веках, свыше 30 поклонных и обетных крестов, 49 «священных» рощ, 52 памятника археологии. Культовые памятники выделяются самобытным внутренним убранством – расписными «небесами» — сводами часовен с богатыми росписями на библейские сюжеты (их сохранилось 17). Многие часовни расположены в «священных» рощах — островках особо почитаемого леса, дошедших до нас ещё со времен язычества. Там же расположены многие обетные кресты. Столь высокая концентрация «священных» рощ и часовен делает Кенозерье уникальным регионом, аналога которому нет на территории России и других стран мира [1; 8; 10].

Кенозерье является особым культурным пространством, представляющим исключительную ценность также как феномен живой культуры, зафиксированной в традиционных знаниях, умениях, представлениях, в характере поддержания культовых памятников, технологиях домостроительства и украшения жилищ, в организации быта и особенностях праздничной культуры. Это один из основных районов формирования русской мифопоэтики, сохранивший древние предания Киевской Руси, что было зафиксировано ведущими русскими этнографами начиная с середины XIX века и стало достоянием мировой фольклористики, а также оказало сильное влияние на культуру северных регионов России [2].

Крестьянскому ландшафту Кенозерья принадлежат уникальные фольклорные собрания, он обладает уникально высокой концентрацией памятников деревянного зодчества — церквей, часовен, обетных крестов, в нём сохраняются и поддерживаются строительные и художественные технологии формирования жилого пространства, он сохраняет традиции гармоничного природопользования и обладает уникальным собранием свидетельств дохристианского периода истории — священных рощ и иных природных сакральных объектов.

Культурный ландшафт Кенозерья удовлетворяет критериям III, IV, V, VI, VII, установленным для объектов Всемирного наследия:

(III) выдающийся по составу и сохранности архаичный крестьянский ландшафт, место бытования живой реликтовой крестьянской культуры с уникальными её материальными свидетельствами – редчайшим собранием часовен с расписными «небесами» и «святых» рощ, уникальными памятниками храмовой народной архитектуры, традициями домостроительства и организации жизненного пространства;

(IV) выдающийся пример средневекового культурного ландшафта, иллюстрирующий важнейший исторический этап освоения Русского Севера в процессе новгородской колонизации, начавшейся в XI–XII веках и определивший окончательное формирование ландшафта в XVI веке;

(V) выдающийся пример культурного ландшафта Русского Севера, сформировавшегося в результате сочетания традиционного землепользования и промыслово-земледельческого уклада хозяйства с традиционной системой крестьянских поселений, сохранившегося с XVI века и чрезвычайно уязвимого в связи с современными социально-экономическими процессами;

(VI) один из ключевых центров русского былинного творчества, обогативший всю мировую фольклористику, место сохраняющихся духовных практик и способов сакрализации пространства;

(VII) выдающийся пример очеловеченной северорусской природы, где народные архитектурные формы и мозаика традиционных сельскохозяйственных угодий усиливают лирические акценты русского пейзажа, а затейливые очертания озерных лахт и разнообразие больших и малых водных поверхностей создают удивительную по цветовой палитре и рисунку картину.

Последний критерий (VII) применяется к оценке объектов природного наследия и его формализация означает, что культурный ландшафт Кенозерья может быть номинирован как объект смешанного природно-культурного наследия. Насколько этот критерий отражает универсальные ценности Кенозерья – определят эксперты ЮНЕСКО, участие которых сопровождает процедуру номинации каждого объекта.

Мы перечислили возможные вариантные критерии универсальной ценности культурного ландшафта Кенозерья – один или несколько из них служат основной предпосылкой к международному признанию объекта. Кроме того, существуют некоторые обязательные условия, которым должен отвечать любой номинируемый объект. Это аутентичность (для объектов культурного наследия), целостность, отсутствие в Списке всемирного наследия близких аналогов объекта и государственные гарантии его сохранности.

Аутентичность (подлинность) крестьянского культурного ландшафта Кенозерья подтверждается документами и материальными свидетельствами сохранности системы расселения начиная с XVI века, унаследованности планировочной структуры деревень и ландшафта, достоверностью архитектуры храмов и часовен, большинство из которых было построено в ХVIII–XIX вв. и до настоящего времени сохранило свой исторический облик, сохранностью народных традиций домостроительства и природопользования, широким распространением сохранившихся со времён язычества традиций бережного отношения к священным рощам, сакральным деревьям и камням;

Целостность культурного ландшафта Кенозерья обеспечивается тем, что в границах национального парка на площади в 140 тыс. га имеется весь набор элементов, которые отражают результаты эволюции северорусского крестьянского ландшафта, сформировавшегося в процессе освоения и взаимодействия с природой Кенозерья. Гармоничное сочетание исторических поселений с полями, пожнями, полянами, сетью троп и дорог, ведущих к промысловым водным и лесным угодьям, с системой сакральных локусов пространства, с определённым функциональным членением и устроением территории, где всякий элемент занимает строго отведенное ему в ландшафте место, формирует уникальную пространственную композицию.

Наличие аналогов. Крестьянский культурный ландшафт Кенозерья не имеет аналогов в Списке Всемирного наследия – земледельческие культуры в зоне таёжных ландшафтов помимо Российской Федерации возможны только в Канаде и странах Скандинавии, но на этих широтах ни Канада, ни Скандинавия не имеют прямых аналогов. В частности, ландшафт Гранд Пре в Канаде на побережье залива Фанди в Атлантике демонстрирует польдерную земледельческую фермерскую культуру, заложенную акадийцами в XVII веке и имеющую принципиально иные формы проявления. Другой пример – сельскохозяйственный ландшафт южного Эланда в Швеции, сформировавшийся на острове, на возвышенном известняковом плато, и сохранивший оригинальные формы фермерского хозяйства и расселения с периода средневековья. Однако он не является прямым аналогом Кенозерью, представляя иной социокультурный тип организации пространства в иных природно-климатических условиях. Сочетание малоизменённой природы северного лесного поозерья с традиционной культурой северорусского крестьянства создало уникальный и, вместе с тем, хорошо сохранившийся культурно-природный ландшафтный комплекс, представляющий собой гармоничное сочетание природного, этнографического и архитектурного наследия, продолжающего существовать в традиционной исторической и природной среде, с живыми носителями традиционной культуры, определяющими развитие этого территориального комплекса.

Гарантии охраны культурного ландшафта обеспечены правовым статусом территории – в 1991 г. здесь был создан Кенозерский национальный парк, в число основных задач которого входит сохранение объектов культурного наследия, к которым, согласно российскому законодательству, могут быть причислены культурные ландшафты (№73-ФЗ «Об объектах культурного наследия (памятниках истории и культуры) народов Российской Федерации). Режим охраны, установленный для территории национального парка, предусматривает необходимые регламенты поддержания традиционного природопользования. В 2004 г. национальный парк включен в сеть биосферных резерватов, создаваемых в рамках программы ЮНЕСКО «Человек и биосфера», что ещё более способствует созданию необходимых условий для сотворчества человека и природы, в результате которого формируется культурный ландшафт.

В апреле 2014 г. заявка на включение объекта под наименованием «Заповеданное Кенозерье» в Предварительный список Всемирного наследия (Tentative List), подготовленная от Института Наследия по просьбе дирекции Кенозерского национального парка и при поддержке администрации Архангельской области, была принята Российской Комиссией ЮНЕСКО и направлена в центр Всемирного наследия. Предстоит очень большая работа по подготовке номинационного досье, экспертизе и включению этого уникального уголка России в состав мировых ценностей наследия.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Алферова Г.В. Каргополь и Каргополье / Г.В.Алферова – М.: Стройиздат, 1973. – 190 с.

[2] Гильфердинг А.Ф. Онежские былины, записанные Гильфердингом А.Ф. в Олонецкой губернии летом 1871 года. Изд. 4-е (в 3-х тт.) / А.Ф. Гильфердинг – М., Л.: АН СССР, 1949–1951.

[3] Гунн Г.П. Каргопольский озерный край / Г.П. Гунн – М.: Искусство, 1984. – 183 с.: ил.

[4] Кенозерский национальный парк: краткий путеводитель / Нац. Парк «Кенозерский»; [авт. текста Е.Ф. Шатковская] и [и др.]; авт. фот. Н. Чесноков [и др.]. – Архангельск: М'арт, 2004. — 165 с.

[5] Критский Ю.М. Кенозерье: история и культура / Ю.М. Критский.– Архангельск: Правда Севера, 2005. – 208 с.

[6] Кулешова М.Е. Культурные ландшафты в списке объектов всемирного наследия // Известия РАН. Серия географическая. – 2007. – №3. – с.7-17.

[7] Культурный ландшафт как объект наследия / Под ред. Ю.А. Веденина, М.Е. Кулешовой. – М.: Институт Наследия; СПб.: Дмитрий Буланин, 2004. – 620 с., ил.

[8] Небеса и окрестности Кенозерья. Расписные потолки, иконы, деревенские часовни и церкви, составляющие историко-культурный ландшафт национального парка «Кенозерский» / Авторы концепции И. Остаркова, Е. Шатковская. – М.: Программа «Первая публикация», 2009. – 564 с.

[9] Основные направления развития национального парка «Кенозерский» на 2001–2005 гг. – НП «Кенозерский», 2001. – 40 с. (Автор-составитель – М.Е. Кулешова).

[10] Ушаков Ю.А. Ансамбль в народном зодчстве Русского Севера (пространственная организация, композиционные приёмы, восприятие) / Ю.А.Ушаков. – Л.: Стройиздат. 1982. – 168 с.

[11] Operational Guidelines for the Implementation of the World Heritage Convention. Annex 3. UNESCO. WHC. 08/01, January 2008. – P. 85–92. – URL: http://whc.unesco.org/en/guidelines/

[12] World Heritage Cultural Landscapes / Ed. by Ana Luengo, Mechtild Rossler. UNESCO. WHC. Ayuntamiento de Elche, Spain. – 2012. – 362 p.

© Кулешова М.Е., 2014.
© Кулешова М.Е., фото, 2014.

Статья поступила в редакцию 15.12.2014.

Кулешова Марина Евгеньевна,
кандидат географических наук, заведующий Отделом культурного ландшафта и традиционного природопользования
Российского научно-исследовательского института
культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (Москва),
e-mail: culturalandscape@mail.ru

Опубликовано: Журнал Института наследия, 2015/1.
Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/1/1.html

Наверх

Новости

Наши партнеры