2024/2(37)

Культурная политика

Аристархов В.В.

Общечеловеческие ценности
и конфликт цивилизаций

Волобуев С.Г.

Шаг вперед, два шага назад?
О проблемах научно-методического и учебно-методического обеспечения курса «Основы российской государственности».

Теоретические исследования

Степанов П.В.

Право, мораль и религия
в структуре социального регулирования.
Часть 1

Исторические исследования

Казанская К.К.

Новаторство в костюмах «Русских сезонов» в отечественном балете на европейской сцене в первой половине XX века

Прикладные исследования

Плещенко В.И.

Раскрытие темы бюджета и личных финансов в творчестве А.Н. Островского

Скороход А.А.

Исследование пяти печатных листов уникального ботанического атласа «Hortus Eystettensis»
1713-1750 гг. в отделе научной экспертизы ГОСНИИР

Музееведение

Избачков Ю.С., Рыбак К.Е.

Об одном малоизвестном факте из судьбы коллекции Плюшкина

Снеговская Е.А.

К проблеме развития культурного туризма в Запорожской области: краткая концепция интегрированного музея на берегу Азовского моря

Опубликован 04.05.2024 г.

Архив

Васильев Г.Е.

Об основных «точках интенсивности» отечественной ценностной системы

Аннотация. В статье раскрываются основные идеи и концепты ценностной системы отечественной культуры; раскрывается их своеобразие, историческая обусловленность и актуальность. Основополагающей ценностью отечественной культурно-исторической системы автор утверждает «справедливость». «Справедливость», и иные основные ценностные концепты, такие как, например, «правда» и «вольница», составляют особый «цивилизационный код» отечественной культуры. По мысли автора, ценностная система отечественной культурно-исторической системы (цивилизации), ее особый цивилизационный код коренным образом отличается от западноевропейской модели.

Ключевые слова: ценности, справедливость, правда, культурно-историческая система, подлинная свобода.

Открыть PDF-файл

Сегодня крайне актуальным является вопрос о «русской идее», о ценностной матрице отечественной культурно-исторической системы.

Попробуем обрисовать основные узловые точки интенсивности данной ценностной матрицы, с соответствующими изменениями – идеи.

В ее основе, безусловно, лежит принцип Справедливости.

Справедливость – воздаяние каждому в соответствии с его заслугами. Если брать аспект собственно социальной справедливости, то это воздаяние каждому в соответствии с его вкладом в Общее благо.

Здесь следует вкратце отметить несколько важнейших нюансов относительно того, почему ценностный концепт Справедливости особо ярким образом актуализируется в отечественной культурно-исторической системе. Тут сработало несколько ключевых факторов: во-первых, особый климат и географические особенности (отсутствие естественных границ и т.д.), требующие совместного труда и обороны и, соответственно, справедливого распределения невеликого общественного продукта; 2) во-вторых, необходимость повышенной всеобще-справедливой социальной мобилизации ввиду смертельной опасности от соседей (кочевников и европейцев); и т.д. Вследствие чего на Руси в свое время возникает самодержавная модель государства «всеобщего служения» с обязательным в ее рамках принципом Справедливости.

Близким к понятию Справедливости в составе Русской идеи находится понятие (принцип) Правды.

Правда – это не столько гносеологическое понятие (как «истина»), сколько понятие этическое и даже онтологическое.

Русский человек склонен искать Правды, – и эта Правда есть не столько нечто сугубо личное, индивидуальное, хотя и это тоже, сколько общее, мировое (от мiр – «общество», «община»).

Различение в русском языке и мировоззрении понятий «правды» и «истины», отсутствующее в других языках и «образах мира», представляет собой различение их онтологического и, прежде всего, этического аспекта («Правды»), с одной стороны, и аспекта скорее гносеологического («Истины»), с другой стороны. Причем, «Правда» как этико-онтологический и особенно интенсивный аспект входит в ценностно-смысловую матрицу отечественной культуры, ее мировоззренческой сферы.

Стремление к «Правде» и «Справедливости» и в плане высших, идеальных их ценностных смыслов, и в плане социально-экономическом, «общего блага», составляет, в значительной мере, то, что называется культурно-историческим («цивилизационным») кодом русского народа, матрицей его этоса.

Обратим внимание, что именно на данных ценностных концептах, на «особом стремлении к правде и справедливости», сделан акцент в «Стратегии государственной национальной политики Российской Федерации на период до 2025 года» (от 19.12.2012.) как на основополагающих смыслах отечественного культурного (цивилизационного) кода.

И в этом плане вокруг данных точек интенсивности отечественной культурно-исторической системы («цивилизации»), их актуализации и заботы (в хайдеггеровском смысле) о них и должна выстраиваться, если угодно – «вращаться», государственная культурная политика, деятельность по реализации данной культурной политики, обретающей, таким образом, свой реальный вектор приложения и развития.

Русскую идею также невозможно помыслить без особого русского «художества» – особенной творческой жилки русского человека, выражающейся в его нестандартном, «широком», незашоренном некими «рассудочными», «законническими», «стандартными» и прочими рамками подходе к жизни, к решению вопросов и проблем как социального, культурного, эстетического, так и технического, научного свойства.

Как своего рода ценностная основа указанного творческого русского художества выступает принцип Вольницы – особого русского стремления к волюшке-воле. Очевидно, кстати, что русская «воля» (как «волюшка») довольно кардинально отличается от западноевропейского концепта «воли». Если западноевропейская «воля» есть прежде всего и почти только «воля к власти», то русская «воля» – скорее, напротив, бегство-ускользание от власти. И эти понятия («воли»), имеющие разновекторную смысловую направленности, ни в коем случае нельзя смешивать.

Подобное стремление выражается, с одной стороны, в особой русской внутренней свободе, почти неведомой западноевропейскому человеку, склонному отсутствие внутренней личностной свободы («индивидуальности») компенсировать внешними ее, свободы, раздутыми симулякрами («индивидуализмом»).

Порой, впрочем, данный принцип («Вольницы») может, утрачивая свою внутреннюю меру и творческий корень, обращаться в нечто разрушительное как для общества, так и для самого человека.

Чувство свободы – упоительное переживание возможности творчества; свобода – возможность творчества. Русская вольница – это запредельное стремление к подобной Возможности. Это – невозможность жить полноценно без этой (внутренней прежде всего!) Возможности.

Западный человек, лишившийся внутренней свободы (в т.ч. и как Совести), пытается ее просто компенсировать во внешних ее суррогатах и симулякрах (Законы, «гражданское общество», индивидуализм и т.п.), а русский человек так не может, пока он остается русским, т.е. внутренне свободным, жаждущим этой внутренней, сиречь подлинной, свободы.

Русские – самый свободолюбивый народ в мире, наверное. Причем, я имею в виду прежде всего внутреннюю (подлинную) свободу, а не тот фейерверк ее видимостей, внешних эффектов, который пытается воспроизводить в качестве компенсации подлинной внутренней свободы современный «типичный» западный индивид, да и отечественный «либерал», внутренне подавленный, будучи в своем культурогенезе выходцем из разного рода «сект», духовно порабощенный.

Русский человек очень индивидуален, но не индивидуалистичен. Впрочем, иногда, отчуждаясь от самого себя, наш человек обращается в крайнего индивидуалиста и эгоиста («кулак», «мироед» и т.д.), но это, опять же, получается явное отклонение-отчуждение, как особо терзающая такого человека гиперкомпенсация утрачиваемой (или уже, увы, утраченной) по тем или иным причинам внутренней свободы, связанная обычно с утерей собственных культурных и социальных корней и воспроизводящая подобные раздутые рессентимент и «антиобщественное поведение».

Итак, Русская идея, отечественная ценностная матрица включает в себя, неслиянно и нераздельно, составные очень специфические части: 1) идею Справедливости, 2) тесно примыкающую с ней идею Правды, поиска Правды, 3) особую внутреннюю свободу, которая, с одной стороны, выражается как Вольница, могущая, впрочем, принимать и деструктивные формы выражения и реализации, и творческое «художество», проявляющееся как оригинальность, возможность найти нестандартное решение и т.д.

Разумеется, вышеуказанными ценностными концептами-идеями отечественная культурно-историческая система не исчерпывается; мы здесь обрисовали, по возможности предельно кратко, лишь основные из них.

Русская идея, с соответствующими изменениями, есть то, что называется ценностной матрицей Русской культурно-исторической системы, поэтому, обрисовав основополагающие концепты Русской идеи, мы здесь раскрыли и основные принципы отечественной особой ценностной системы.

В аристотелевских терминах, Русская Идея, с одной стороны, есть своего рода «целевая причина» («то, ради чего») развития Русской культурно-исторической системы; с другой стороны, ее ценностно-смысловая матрица есть своего рода «энергийный источник» («то, откуда») отечественной культурно-исторической системы и деятельности соответствующего ей человека. Жизнь Русской культурно-исторической системы («цивилизации») и соответствующего ей человека есть деятельность по осуществлению указанных ценностей-смыслов, воплощаемых как русская идея-идеал.

© Г.Е. Васильев, 2018.

Статья поступила в редакцию 10.04.2018.

Васильев Глеб Евгеньевич,

кандидат философских наук,

Российский научно-исследовательский институт культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (Москва),

e-mail: info@heritage-institute.ru

Опубликовано:Журнал Института Наследия, 2018/2(13)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/212.html

Наверх

Новости

Наши партнеры