2024/3(38)

Теоретические исследования

Степанов П.В.

Право, мораль и религия
в структуре социального регулирования
(Часть 2)

Исторические исследования

Наумов Ю.М.

К вопросу истории российского мореплавания и первопроходства в Арктике

Избачков Ю.С. Рыбак К.Е.

Заметка о представителях рода Флекенштейн

Яндиев Б.М.

Система воинского воспитания
в русской армии первой половины XIX в.

Прикладные исследования

Николаев К.А.

Картина-эскиз Д.А.Налбандяна «Выступление В.И.Ленина
в Доме Союзов» (1990 г., частное собрание) и особенности позднего творчества художника:
по результатам исследования Отдела научной экспертизы ГОСНИИР

Казанская К.К.

Вклад эдвардианской эпохи
в формирование винтажной европейской моды

Нематериальное культурное наследие

Ельчанинов А.И.

Северный Ледовитый океан. Русские географические названия как объекты нематериального культурного наследия

Проблемы сохранения
наследия

Валькова И.В.

Проблемы сохранения отделочных покрытий при реставрации музейной мебели и пути их решения

Отечественное наследие
за рубежом

Окороков А.В.

«Не покорюсь!» Жизнь и творчество поэтессы Русского Зарубежья Марианны Колосовой

Опубликован 01.09.2024 г.

Архив

Ким Е.С.

К вопросу о выявлении памятников конструктивизма на территории Западной Сибири

Аннотация. В последние годы научное сообщество наблюдает подъем интереса исследователей и общественности к архитектуре 1920-1930-х годов. Несмотря на признанную важность этого периода развития искусства, памятники эпохи не до конца идентифицированы, многие из них не имею охранного статуса и находятся в аварийном состоянии. В статье предпринята попытка уточнить стилистическое разнообразие архитектуры указанной эпохи и указать актуальные пути ее сохранения.

Ключевые слова: советская архитектура, архитектура Сибири, конструктивизм.

Открыть PDF-файл

В последние год научное сообщество наблюдает подъем интереса исследователей и общественности к архитектуре 1920-1930-х годов: издаются монографии и статьи по регионам, персоналиям и памятникам. Повышенное внимание наблюдается одновременно с процессом переосмысления развития российской архитектуры ХХ века, с изучением политической, социальной и культурной проблематики этого времени, с рассмотрением сферы государственного заказа и, наконец, с актуальностью вопроса сохранения памятников указанного периода. Эта эпоха отмечена усилением государственного контроля над сферой культуры. Она же является уникальным периодом в истории развития новых художественных форм, которые сегодня признаны одной из самых ярких и самобытных страниц в русском искусстве. Начиная с 1990-х гг. исследователи, а с 2000-х годов и многие общественные организации проводят работу над выявлением, сохранением и популяризацией архитектуры 1920-1930-х годов, прежде всего, памятников авангарда. В их числе и крупные международные организации (прежде всего ICOMOS и DOCOMOMO), и научные институты (НИИТИАГ), и авторитетные эксперты по искусству ХХ в.

Большую роль в популяризации наследия архитектуры авангарда, постконструктивизма и раннего сталинского ампира играют добровольческие и градозащитные организации. А развитие современных технологий позволяет быстро обнародовать информацию об актуальном состоянии того или иного памятника.

Тем не менее, состояние памятников этого времени по большей части остается неудовлетворительным и аварийным. В вопросах выявления объектов культурного наследия государственные органы охраны памятников руководствуются критериями историко-культурной ценности объектов [1]. По формальным критериям значительная часть наследия 1920-1930-х годов либо не «заслуживает» получения охранного статуса, либо не является достаточно ценной для того, чтобы получить финансирование на реставрацию такого объекта. А это, в свою очередь, приводит к утрате многих сооружений. Таким образом, перед исследователями и экспертами стоят задачи не только выявления и сохранения, но и популяризации с целью признания обществом ценности наследия этой эпохи. Последняя задача – чрезвычайно трудная, так как целенаправленная научно-популярная работа по разъяснению художественных особенностей, градостроительной, исторической ценности требует не один год. При этом она нуждается в государственной поддержке.

Одними из первоочередных вопросов сохранения памятников 1920-1930-х годов являются их выявление и исследование, а с ними – и предмет охраны. Постройки этой эпохи стилистически неоднородны. Данную проблематику отражают объекты, расположенные на территории современной Западной Сибири. Здесь находятся несколько регионов, являющиеся крупными центрами развития архитектуры 1920-1930-х годов.

В настоящее время к Западной Сибири относят следующие области и округа: Тюменскую, Курганскую, Новосибирскую, Омскую, Томскую и Кемеровскую области, Алтайский край и Республику Алтай. Новосибирская и кемеровская архитектура первой трети ХХ века наиболее изучена по сравнению с соседними округами. Если мы обратимся к истории административно-территориальных изменений 1920-1930-х гг., то увидим, что основной состав региона практически не менялся. С 1925 г. по 1932 г. большая часть этой земли относилась к Сибирскому краю, с 1932 г. по 1937 г. здесь располагался Западно-Сибирский край, в 1937 г. была выделена Новосибирская область. Здесь сложилась собственная архитектурная школа, развивавшаяся во взаимодействии с главными советскими центрами (в частности, с Ленинградом) и с приглашенными иностранными специалистами. Этому способствовало крупное индустриальное, административное, общественное и жилое строительство, развернувшееся в регионе. На этот период приходятся значительные изменения в культурной и общественной жизни Сибири. Исследователи отмечают и «количественно более масштабный период конкурсного проектирования 1922–1929 гг.», что также стимулировало архитектурные поиски в регионе [2].

1920-е – начало 1930-х гг. отмечены масштабным промышленным строительством. Возводились заводы, фабрики и сопутствующая инфраструктура: общественные, административные, жилые здания. Разрабатывались новые городские планировки, появлялись соцгорода, многие из которых представляют собой памятники градостроительного искусства. На базе крупных заказов от промышленных предприятий (в частности, в Кемерово – АИК Кузбасс; в Барнауле – Меланжевый комбинат; в Новокузнецке КМК) шли поиски новых форм и конструкций.

Помимо потребности в новых общественных и административных зданиях, остро стоял вопрос жилищного строительства. Как отмечают исследователи, к началу 1930-х годов значительная часть населения жила в хижинах и землянках. Так, историк Д.П. Сарин описывает причины жилищного кризиса, сложившегося в 1920-е годы на Кузбассе [3], следующим образом: «Ограниченное количество жилищного фонда и неудовлетворительное состояние значительной части жилых помещений, в том числе большое количество землянок и железнодорожных вагонов, приспособленных для временного проживания рабочих… высокая плотность размещения населения в промышленных районах… отсутствие масштабного жилищного строительства». Все эти причины в полной мере касались и других областей Западной Сибири. Архитекторы получили возможность спроектировать большое количество жилых домов. А обновленные города и поселения быстро становились экономическими и культурными центрами.

В таких центрах довольно быстро возникают и высшие учебные заведения, в частности, Сибирский металлургический институт в Новокузнецке (старый корпус института является памятников регионального значения). В одном из новых учебных заведений, Омском художественно-промышленном техникуме (которое просуществовало с 1920 по 1930 гг.) возникает Обществе современных архитекторов, созданное преподавателями и выпускниками худпрома – С. М. Игнатовичем, А.С. Огородниковым и П.И. Русиновым. Они оказали значительное влияние на распространение идей конструктивизма в Омске и отчасти в Новосибирске.

К концу 1930-х гг. стали также прослеживаться неоклассические и ампирные мотивы в архитектуре. Эта линия стала главной в стране к середине третьего десятилетия ХХ в. Кроме того, к наследию этой эпохи относятся постройки, созданные в рационалистическом ключе (например, работы иностранных архитекторов) и здания, в облике которых можно проследить множество смешанных форм.

Нередко конструктивистские здания перестраивались и получали новую декорацию почти сразу же после их возведения. Такое стилистическое разнообразие не позволяет обобщать наследие 1920-1930-х гг. и сводить его облик только к авангарду и конструктивизму. Речь идет об очень разнородных постройках. Под призывом к сохранению памятников «авангарда и конструктивизма» этого периода широкая общественность и часть научного сообщества подразумевают несколько тысяч построек 1920-х – начала 1930-х гг. годов, созданных в совершенно разных стилистических ключах. Дифференциация этих объектов необходима, в том числе и потому, что экспертное сообщество определяет приоритеты и основания для сохранения конкретных памятников, жилых массивов или комплексов, указывая в каждом случае, что именно представляет собой ценность и интерес: архитектурный облик, градостроительное решение, исторические обстоятельства, комплекс причин.

На территории Западной Сибири расположены регионы, являющиеся центрами новой архитекторы описываемой эпохи – Новосибирская, Омская и Кемеровская области. Здесь до сих пор сохранилось большое количество построек 1920-1930-х гг., нуждающихся в стилевой дифференциации. В частности, вызывает вопрос объективное число памятников конструктивизма. Нужно ли относить к этому кругу все постройки 1920-х – начала 1930-х гг., созданные на базе функционализма? Или же к ним можно отнести только здания и комплексы, построенные на принципах, заложенных идеологами конструктивизма? Включать ли здания, архитекторы которых использовали только формальную базу этого направления? В какой контекст должны быть вписаны проекты западных архитекторов, работавших в это время над проектами новой застройки советских городов? К тому же, ряд зданий этого времени были перестроены еще в 1930-е гг. (в духе стилистики неоклассицизма) и в последующие годы, а многие из них изменились до неузнаваемости уже в 1990- 2000-е гг.

Попробуем определить некоторые принципы, которые позволят нам отнести тот или иной памятник к конструктивистскому ключу. Это постройки:

- созданные на службу новым (коммунистическим) принципам и исходя из них;

- формирующие образ жизни нового человека

- функциональные (организация пространства и выбор формы исходят из функций постройки и ее конструктивных особенностей);

- формальные признаки: плоские крыши, колонны-опоры, игра на геометрических формах, нередко характерные горизонтальные ленты окон и цилиндрические объемы (лестничные полубашни); гладкая штукатурка фасадных стен.

Предлагается отнести к памятникам этого круга здания, построенные в духе постконструктивизма, перестроенные в последующие годы, а также здания, созданные, исходя из принципов функционализма (жилмассивы, работы европейских архитекторов) в целях создания единого массива данных о сохранении памятников, близких модернистским направлениям в архитектуре.

Помимо общепринятых экспертным сообществом источников информации о памятниках (научная литература, научные и музейные архивы, консультации со специалистами, реестры объектов культурного наследия), мы воспользовались современными интерактивными картами, которые дают возможность идентифицировать постройку и узнать ее актуальное состояние.

Интерактивные карты позволяют сравнить реестры объектов культурного наследия, исследовательские данные о памятниках с их актуальным состоянием, сверить названия и адреса объектов.

Процесс сбора данных об объектах происходит по следующей схеме:

- последовательная выборка из научных монографий и статей по региону;

- нахождение объекта на карте;

- сверка адреса и названия;

- сверка адреса, названия, статуса объекта с региональным реестром объектов культурного наследия;

- выяснение краткой истории объекта;

- консультации с экспертами о бытовании конкретного объекта;

- консультации с экспертами о наличии в регионе объектов, не внесенных в реестры

и не упомянутые в научной литературе;

- поиск этих объектов на карте, уточнение названия, состояния, краткой истории.

Очевидно, что наполнение подобной базы памятников позволит исследователям сделать процесс систематизации объектов более эффективным и отразит актуальное состояние объектов в различных регионах.

Исходя из вышеуказанных принципов, мы можем говорить о примерно двухстах шестидесяти постройках, относящихся к архитектуре конструктивизма или близких к ней, включая жилмассивы (в частности, Соцгород в Новокузнецке) (см. таблицу).

Как мы видим, большая часть из этих памятников не находятся ни под государственной охраной (не имеют охранного статуса), ни даже в списках выявленных объектов. Учитывая то, что и памятники, обладающие охранным статусом, нередко оказываются в аварийном состоянии либо значительно перестраиваются, то ситуация с сохранением этих объектов все еще представляется крайне негативной.

Наконец, исследователи и эксперты сталкиваются с вопросом предмета охраны памятников данного периода. Под ударом – архитектурные сооружения, не обладающие ярко выраженными индивидуальными особенностями, а также жилые массивы [4]. Жилые массивы (самый яркий пример – Соцгород в Новокузнецке) обладают как исторической ценностью, наиболее ярко представляя социальный портрет своей эпохи, так и градостроительный. Однако широкой общественности кажется, что подобная застройка – это только набор однотипных жилых домов низкого качества. С их точки зрения, учитывая, что жилые массивы на сегодня оказались в центре городов, выгоднее разрушить.

Но и в хорошо изученных областях, например, в Кемеровской ив Новосибирской, состояние памятников 1920-х – начала 1930-х гг. и их будущее вызывают серьезные опасения. Исследователи указывают на необходимость документации, выработки механизмов ремонта и реставрации [5], повышения статуса объектов. Не менее очевидна и важность просветительской работы, которая позволит изменить общества к данному ряду памятников. Только в этом случае власть, бизнес-сообщество будут заинтересованы в качественной реставрации и в приспособлении зданий, а не в сносе. Более того, сохранение и приведение в надлежащий вид комплексов, площадей и застроек позволит значительно повысить уровень туристического потока, а с ним и возврат затраченных финансовых средств.

«Однако главная проблема – не в заниженной категории охраны. Никакой охранный статус сам по себе не является панацеей. Авангард – все еще наименее признанная в городе часть наследия, а потому самая беззащитная», – подчеркивает Кириков [6].

Таким образом, в целях сохранения наследия 1920-1930-х гг., как на территории Западной Сибири, так и России в целом, необходимо сосредоточится на двух главных вопросах. Первый, исследовательский – это дальнейшее выявление памятников и последующая систематизация объектов, расположенных в удаленных регионах. Необходима корректная стилистическая идентификация построек. Второй, просветительский – популяризация этого наследия, объектов, не зависимо от их статуса. Большую часть из них возможно отреставрировать и использовать, а значит, они несут не только памятные функции, но и туристический потенциал, что позволит заинтересовать в их сохранении представителей власти и бизнеса. Требуется серьезное научное вливание в популяризацию, чтобы скорректировать тиражируемые взгляды.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Приказ Мосгорнаследия от 30.12.2015 N 478 «Об утверждении Критериев историко-культурной ценности объектов, обладающих признаками объекта культурного наследия, расположенных на территории города Москвы».

[2] Так, И.А. Казусь отмечает: «Мемориальный Дом-памятник Ленина, строившийся по результатам конкурса 1924 г., с учетом обретенного нового статуса города был немедленно перепроектирован, обретя сходство фасада с абрисом второго деревянного Мавзолея Ленина и необходимую монументальность, тем самым задав столичность для последующих сооружений центра Ново-Николаевска». – См.: Казусь И.А. Архитектурные конкурсы Сибири 1920-1930-х гг. и их результаты // Баландинские чтения : Сборник статей IX Научных чтений памяти С.Н. Баландина : Ч. 2. – Новосибирск, 2014. – С. 93.

[3] Сарин Д П. Борьба с жилищным кризисом в Кузбассе в период 1920-1922 гг. // Вестник Томского государственного университета. – 2017. – № 414. – C. 121-122.

[4] В проектах новых городов, выполненных для Западной Сибири, можно выделить несколько принципиально отличных друг от друга подходов, основные положения которых были зафиксированы в 1930 году в издании «Материалы к пятилетнему плану развития народного хозяйства и культурного строительства Сибирского края», выпущенном Сибирской краевой плановой комиссией.

[5] Васильев Н.Ю. Особенности сохранения наследия массовой застройки первых пятилеток // Революция и наследие. Наследие революции : Сб. материалов. – СПб.: Папирус, 2017. – С. 241.

[6] Кириков Б.М. Об охране памятников ленинградского авангарда // Революция и наследие. Наследие революции… С. 193.

© Ким Е.С., 2018.

Статья поступила в редакцию 10.12.2018.

Ким Екатерина Сергеевна,
младший научный сотрудник,
Российский научно-исследовательский институт
культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (Москва)

Опубликовано: Журнал Института Наследия, 2018/4(15)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/256.html

Наверх

Новости

Наши партнеры