2025/3(42)
спецвыпуск

Конференция
аспирантов
и молодых ученых

НАУКИ О КУЛЬТУРЕ
И ИСКУССТВЕ:
ПЕРСПЕКТИВНЫЕ
ИССЛЕДОВАНИЯ

Москва, 22-23 января 2025 г.

Часть 2

ДОКЛАДЫ

Алымова Е.Ю.

Актуализация мировых трендов музейных технологий: интернет вещей, виртуальная и дополненная реальности, искусственный интеллект
для проекта музея Боспорского царства

Артюх М.А.

Большое в малом. Штрихи
к характеристике государственной культурной политики периода перестройки

Брилев Д.А.

Русский язык и Православие
в России и Африке: духовно-культурные основы сотрудничества России
и африканских стран

Давиденко Е.А.

Корпоративная культура
в культурологическом дискурсе: структура и функции

Избачков Ю.С.

Материалы ОГПУ и НКВД
как источник сведений о культуре оккультных организаций

Карабанова И.М.

Феномен частного музея в социокультурном пространстве: Дом-музей Юлиана Семенова
в Крыму

Краснова Т.Н.

Влияние состава керамических масс на сохранность изделий
из пористой керамики

Кулакова Н.В.

Музеи-заповедники России: историко-культурные особенности

Литвинцева А.А.

Определение категории «историческое поселение»: проблема принятия «правил игры» на территории исторических поселений федерального значения

Мадикова Л.В.

Теория и практика проведения историко-навигационных экспериментов

Маркарьянц И.Ю.

Сохранение и развитие традиций русского народно–сценического танца как феномена народной культуры

Мудрян Н.С.

Текстуальная природа песенного текста: культурологический аспект

Пиунова П.Р.

Экспериментальный фонд ГОСНИИР в контексте истории реставрации темперной живописи

История становления институтов народной культуры абазин XX в.: тенденции, видовая и численная динамика

Шилов К.Г.

Модели университета
в российских традициях образования: к постановке проблемы исторической типологизации и культурологической атрибуции

Шкирова К.В.

Использование цифровых технологий в индустрии гостеприимства как инструмента популяризации и охраны культурного и природного наследия России

Опубликован 29.08.2025 г.

Архив

DOI 10.34685/HI.2025.92.32.033

Мудрян Н.С.

Текстуальная природа песенного текста:
культурологический аспект

Аннотация. Статья посвящена изучению текстуальной природы песенного текста в контексте культурологической парадигмы. Особое внимание уделяется рассмотрению песенного текста в проекции концептуальных разработок Ю.М.Лотмана по отношению к культуре, тексту и функции. Автором раскрывается специфика функционирования песенного текста с точки зрения передачи информации, генерирования новых смыслов и сохранения культурной памяти. Показано влияние интертекстуальности на интерпретационные формы современного песенного текста, в том числе на установление связи между поколениями на уровне музыкально-культурных традиций.

Ключевые слова: текст, песня, функция, культурная память, музыкально-культурная традиция, интертекстуальность.

Песня является наиболее доступным жанром массовой музыки для смыслового постижения, поскольку органично сочетает в себе музыкальное (невербальное) и поэтическое (вербальное) начала. Такое взаимодействие разносемантических текстов образует целостное художественное высказывание и, соответственно, позволяет глубже понять его содержание. В результате чего «совмещение разноустроенных текстов в пределах единого текстового образования»[1, с. 129] усиливает воздействие песенного текста на слушателя в смысловом плане.

Говоря о песне как и о любом другом художественном произведении, с культурологической точки зрения следует учитывать тот факт, что внутритекстовые отношения рассматриваются вместе с соответствующей внетекстовой реальностью – историческим, социальным, культурным контекстами, в которые включена песня.

Культурная значимость зафиксированного текста выступает важным признаком текстуальности, выходящим из оппозиции «текст–не-текст». Как утверждает Ю.М.Лотман, «исходным для культурологического понятия текста является именно тот момент, когда сам факт лингвистической выраженности перестает восприниматься как достаточный для того, чтобы высказывание превратилось в текст. Вследствие этого вся масса циркулирующих в коллективе языковых сообщений воспринимается как не-тексты, на фоне которых выделяется группа текстов, обнаруживающих признаки некоторой дополнительной, значимой в данной системе культуры, выраженности» [1, с. 133]. Как видим, в данном случае текст наделяется функциональными признаками и способностью вступать в субъектно-объектные отношения.

Само понятие «текст» как научный конструкт приобретает широкое распространение в системе социально-гуманитарного знания во второй половине ХХ века. Выйдя за рамки общелингвистического понимания языка (Ф. де Соссюр), а впоследствии с развитием структурализма (К.Леви-Стросс, Ю.М.Лотман) и поструктурализма (Ж.Деррида, Р.Барт, Ю.Кристева) понятие «текст» переходит в область культуры, где он существует в постоянном смысловом диалоге, в бесконечных межтекстовых отношениях. Как утверждает Ю.М.Лотман, культура представляет собой «сложно устроенный текст, распадающийся на иерархию “текстов в текстах” и образующий сложные переплетения текстов» [2, с. 72].

Целью данного исследования является выявление культурологического аспекта изучения текстуальной природы песенного текста. Основываясь на концептуальных разработках Ю.М.Лотмана, под текстом будем понимать некую знаковую систему, «любое отдельное сообщение» [3, с. 17], «направленное от носителя информации к аудитории» [1, с. 131]. В свою очередь, произведение искусства рассматривается в качестве структурированного художественного текста, обладающего коммуникативным качеством и вступающего в сложные отношения с общим культурным контекстом. По мнению ученого, художественный текст по своей структуре устроен подобно языку, «информация, заключенная в произведении искусства, неотделима от языка его моделирования и от его структуры как знака-модели» [3, с. 276]. При этом структура любого произведения рассматривается как его идея, воссоздающая образ действительности. Иными словами, устоявшийся дуализм формы и содержания заменяется понятием идеи, реализованной в структуре. «Сложность структуры, – как отмечает Ю.М.Лотман, – находится в прямо пропорциональной зависимости от сложности передаваемой информации» [4, с. 21]. Таким образом, можно наблюдать явную взаимосвязь между структурой и смыслом текста, где структура выступает условием реализации художественной мысли.

Любой текст, согласно Лотману, прагматически ориентирован, то есть усматривает отношение «читатель–текст», поэтому функциям текста уделяется особое внимание.

Рассматривая функциональную значимость песенного текста, остановимся на основных функциях текста, которые были выделены Ю. М. Лотманом: передача информации, генерирование новых смыслов, сохранение культурной памяти.

Первая функция – передача информации. В данном случае текст рассматривается как «пассивный носитель вложенного в него смысла, выполняющий роль своеобразной упаковки» [2, с. 581], что соответствует позиции теории коммуникации. Здесь главной задачей песенного текста как структурно-смыслового единства музыкального и поэтического выступает трансляция истинной информации, исключающей ошибку ее восприятия адресатом. Вместе с тем важными условиями верной дешифровки содержания сообщения являются идентичные коды адресанта и адресата наравне с единством языкового опыта, представлениями о норме и тождественностью объема памяти, поскольку «всякое несовпадение между кодом говорящего и слушающего – источник непонимания – будет рассматриваться как помеха» [2, с. 581]. Для этого в песнях часто используются повторы (избыточность) отдельных фраз или частей произведения (припев), в которых выделяются ключевые слова, транслирующие общий смысл песни, ее «точку зрения» (термин Ю. М. Лотмана) – позицию, с которой истина известна, а ложь невозможна [3].

Вторая функция – творческая. В этом случае речь идет о таком свойстве текста, как генерирование новых смыслов, то есть полученных «из некоторых исходных в результате однозначных преобразований» [2, с. 158]. При сохранении инвариантного остатка в процессе трансформаций происходит приращение, добавление новых смыслов текста. В искусстве данная функция достаточно выражена, особенно в отношении художественного перевода поэтического текста песен, базирующегося на поиске пересечений идентичных культурных кодов. Однако бывают ситуации, когда при выработке новой информации происходят сдвиги значения. Это могут быть случаи заимствования поэтических текстов, написанных на иностранном языке. Как правило, инвариантной остается музыкальная составляющая, которая может трансформироваться в жанровом, ритмическом, гармоническом плане. Что касается поэтического текста, то он может совпадать по смысловому переводу либо содержательно полностью заменяться. К примеру, песня «Синий иней» (сл. А.Азизова) в исполнении ВИА «Поющие гитары» является кавер-версией на зарубежную песню «Билет в один конец» (сл. и муз. Дж. Келлера, Х.Хантера). Музыкальный текст и манера исполнения кавер-версии соответствовали оригиналу, однако поэтический текст был полностью заменен содержательно. Если смысл оригинала песни меланхолично повествует о невозвратной любви героя на фоне ритма, напоминающего стук колес уезжающего поезда, то в версии советского коллектива, наоборот, воодушевленный герой ищет свою возлюбленную, едет за ней, при этом дополнительно вводится временная семантика зимы.

Так или иначе, песенный текст в своей основе имеет потенциал к межтекстовому взаимодействию, его интертекстуальная природа, если следовать теоретическим воззрениям Ю. Кристевой, проявляется в способности впитывать и трансформировать какой-либо другой текст [5].

Третья функция — сохранение культурной памяти. Текст как конденсатор культурной памяти «обладает способностью сохранять память о своих предшествующих контекстах» [2, с. 162]. «Сумма контекстов, – утверждает Ю. М. Лотман, – в которых данный текст приобретает осмысленность и которые определенным образом как бы инкорпорированы в нем, может быть названа памятью текста» [2, с. 162]. Иными словами, способность текста накапливать информацию – это один из случаев возможности памяти. Другой случай – это память вне текста, скажем, разнообразные интерпретации одного произведения либо ассоциативный ряд с историческими событиями.

На примере песни «Сталинградский вальс» (сл. Л. Давидовича и В. Драгунского) рассмотрим, как исполнительская интерпретация может влиять на смысл песни, трансформируя ее структуру и вводя дополнительный ряд ассоциаций за счет интертекстуальных включений. В исполнении И.Юрьевой (муз. М.Табачникова) вокальное произведение представлено в виде песни-романса в умеренно-медленном темпе. Большое значение придается воплощению поэтического текста, интонационно-смысловые акценты подчеркиваются посредством динамики и длинного звука, интонационно-логических пауз, замедления темпа, указывающие на метроритмическую свободу исполнения в сочетании с распевной мелодией. В другом варианте исполнения песни «Сталинградский вальс» (муз. О.Строка) Л.Утесовым, в более подвижном темпе, привносятся изменения в первоначально заложенный посыл музыкального произведения за счет его структурной трансформации. После первого куплета Л. Утесов, упуская припев, исполняет второй куплет, где после слов «до сопок маньчжурских» включается музыкальная цитата легендарного вальса «На сопках Маньчжурии» (муз. И.А.Шатрова). Здесь усматривается связь между значимыми для хода истории боевыми событиями, в основе которых лежит бессмертная память о подвиге героев. В данном случае изменение структуры придает песенному тексту новые смысловые акценты путем референции к предшествующим историческим контекстам, сохраненным в культурной памяти. В итоге песня, которую по сюжету поют рыбаки у родной реки, приобретает семантическую конкретизацию, выраженную музыкальной цитатой.

На данном примере также можно увидеть, как переплетаются три основные функции текста. При передаче информации с целью исключения ошибки восприятия «точки зрения» песни используются ключевые слова, предполагающие идентичный культурный код адресанта и адресата, в стремительном движении к которым упускается припев перед вторым куплетом, а после генерируется новый полукуплет. При этом трансформация исходного поэтического текста и включение музыкальной цитаты, способствующие приращению нового смысла, реализуют творческую функцию текста. В итоге «создаваемое текстом вокруг себя смысловое пространство вступает в определенные соотношения с культурной памятью (традицией), отложившейся в сознании аудитории» [2, с. 162], в чем и заключается третья функция текста.

Если говорить о третей функции, то речь также может идти о текстах, включенных в определенную культурную традицию, которая играет важную роль в сохранении и трансляции культурных смыслов. Согласно Э. С. Маркаряну, под культурной традицией следует понимать выраженный в социально организованных стереотипах групповой опыт, который «путем пространственно-временной трансмиссии аккумулируется и воспроизводится в различных человеческих коллективах» [6, с. 80]. Музыкально-культурную традицию составляют фонд музыкальных текстов и средств его сохранения; правила для построения музыкальных текстов и критерии их оценки; музыканты-специалисты; звуковая реализация и организация аудитории; материальное обеспечение процесса музицирования[7].

Механизм работы музыкально-культурной традиции можно рассмотреть на примере песни «Вперед, Россия!» (сл. и муз. О.Газманова), объединившей в себе воедино народную, профессионально-композиторскую и массовую традиции [8]. Подобная пространственно-временная связь поколений достигается посредством интертекстуальных включений узнаваемых фрагментов, так называемых прецедентных текстов, в современную песню. Именно цитирование фрагмента финального хора «Славься» из оперы М.И.Глинки «Иван Сусанин», имеющего народную интонационную основу, позволяет вступить в диалог с прошлым коллективным опытом на уровне музыкально-культурных традиций, общезначимых событий и традиционных ценностей. В результате диалогического переплетения текстов в вышеуказанной песне, которые сохранили в себе культурную память предшествующих контекстов, происходит реактуализация инвариантных культурных смыслов прошлого, вызывающих культурные ассоциации с национальными корнями.

Как справедливо отмечает Е.Н.Шапинская, в современной культуре тексты выступают гетерогенным пространством интертекстуальности и представляют собой «палимпсест различных текстов прошлого» [9]. Такое многослойное наложение в отношении существующих песенных текстов, их преобразование, объясняется тем, что одни музыкальные произведения и исполнители прямо или косвенно влияют на последующие песни и жанры, на исполнителей и слушателей.

На сегодняшний день жанровое взаимодействие, присутствие одного текста в другом в виде цитат или аллюзий, многообразные интерпретационные формы трансформации оригинала в виде кавер-версий, римейков, кроссоверов являются распространенными практиками создания песенного текста. В качестве примера межтекстового взаимодействия можно вспомнить этно-оперу И. Матвиенко «Князь Владимир», которая отличается органичным вплетением в классическую музыку характерных народных напевов, элементов рэпа и рока. С одной стороны, она отражает национальную самобытность героев и позволяет прочувствовать сопричастность к значимым историческим событиям прошлого, а с другой стороны, подчеркивает связь с новыми культурными условиями бытования песни, с новой внетекстовой реальностью современности.

В этом ключе определенную содержательность приобретает контекст, в который «вплетен данный текст» [10, с. 39], сотканный из цитат, «отсылающих к тысячам культурных источников» [10, с. 388]. Именно благодаря различного рода цитациям, отсылкам, отзвукам (терминология Р.Барта), текст оказывается вплетенным «в бесконечную ткань культуры» [10, с. 39] и становится ее памятью. Различного рода заимствования позволяют произведению выйти на уровень текста, иными словами, «произведение, понятое, воспринятое и принятое во всей полноте своей символической природы, – это и есть текст» [10, с. 417].

Подобная ситуация отражается и в манере исполнения песенного текста, и в интонационной нюансировке, что придает дополнительные значения передаваемой информации. О влиянии голоса на восприятие содержания песни и особенностей ее языка говорил Р.Барт. По аналогии с Ю.Кристевой он разграничивает в пении фено- и генотекст. В результате терминологической транспозиции получается, что фенопение, воспроизводящее устойчивые семантические и лирические структуры, «охватывает все фонемы, все свойства, относящиеся к структуре языка, законы жанра, мелодический код, идиолект композитора, певческий стиль» [11] – что работает на коммуникацию, репрезентацию и выразительность. В свою очередь, генопение – «это объем поющего и говорящего голоса, пространство, в котором значения прорастают… мелодия действительно возделывает язык, – но возделывает не то, что он говорит, а чувственность его звуков-означающих, его букв» [11], иными словами, это дикция языка, его письмо, что «выходит за пределы певческой нормы» [11]. В этом и заключается «зерно голоса» (термин Р. Барта), выражающее его собственную индивидуальность, экспрессию и жесты.

Ярким примером генопения может выступать выразительная манера исполнения песен В. Высоцкого, отклоняющаяся от общепринятых правил звукообразования, поскольку отличается четкой артикуляцией и распеванием сонорных согласных звуков – «н», «л», «м», «р»; напряженным и затянутым звучанием гласных в конце строк; характерным тембром с хрипотцой; ритмичностью; повышенной эмоциональностью и энергичностью.

В качестве выводов следует отметить, что песенный текст, как целостное музыкально-поэтическое высказывание в структурно-смысловом плане, является содержательным отражением культуры социума в разрезе пространственно-временных координат.

Культурологическое видение песни предполагает ее связь с социально-историческим контекстом и прагматическими условиями текстуальности. Подобное социокультурное измерение песенного текста наделяет его соответствующими функциональными характеристиками и способностью вступать в субъектно-объектные отношения с автором и слушателем. Именно значимость текста для конкретного сообщества с прагматической точки зрения служит важным критерием его включения в культурную память.

Специфика функционирования песенного текста, как слияние двух разноустроенных семиотических систем, предусматривает его изучение в качестве способа передачи, преобразования и сохранения культурно значимой информации. В данном ключе «текст обнаруживает свойства интеллектуального устройства: он не только передает вложенную в него извне информацию, но и трансформирует сообщения и вырабатывает новые» [3, с. 131], конденсирует информацию, приобретая культурную память.

Одним из инструментов трансляции и сохранения значимой информации от поколения к поколению является интертекстуальность, благодаря чему текст, раздвигая временные рамки, помнит культуру прошлого. В условиях контекстуальной изменчивости современной культуры песенные тексты могут выглядеть как обширный палимпсест с узнаваемым инвариантным остатком, включенным в новые интерпретационные формы. Вместе с тем общеизвестные образцы песенных текстов, имеющие культурно-историческую ценность, составляют фонд культурного наследия страны.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Лотман, Ю. М. Избранные статьи : в 3 т. Т. I: Статьи по семиотике и типологии культуры. – Таллинн : Александра, 1992. – 250 с.

[2] Лотман, Ю. М. Семиосфера. – Санкт-Петербург : Искусство-СПБ, 2000. –704 с.

[3] Лотман, Ю. М. Статьи по семиотике культуры и искусства. – Санкт-Петербург : Акад. проект, 1992. – 544 с.

[4] Лотман, Ю. М. Структура художественного текста // Лотман, Ю. М.
Об искусстве. – Санкт-Петербург : Искусство-СПБ, 1998. – С. 14–285.

[5] Кристева, Ю. Бахтин, слово, диалог и роман // Французская семиотика: От структурализма к постструктурализму / пер. с фр., сост., вступ. ст. Г.К.Косикова. – Москва : Прогресс, 2000. – С. 427–457.

[6] Маркарян, Э. С. Узловые проблемы теории культурной традиции // Этнографическое обозрение. – 1981. – № 2. – C. 78–96.

[7] Михайлов, Дж. К. проблеме теории музыкально-культурной традиции. – Текст : электронный // Музыкальные традиции стран Африки и Азии :
сб. науч. тр, 2012. – URL: https://www.diary.ru/~worldmusiccenter/htm?oam (дата обращения: 18.10.2024).

[8] Мудрян, Н. С. Песня как способ сохранения и трансляции культурных смыслов // Культура, наука и искусство – современные векторы развития вуза культуры :материалы VIII Всерос. науч.-прак. конф. / гл. ред. В.В.Матвеев. – Орел : ОГИК, 2024. – С. 12–15.

[9] Шапинская, Е. Н. Музыкальный текст в пространстве культуры. Заметки культуролога о книге А.Денисова «Метаморфозы музыкального текста». – Текст : электронный // Культура культуры. – 2018. – № 3(15). – URL: https://cyberleninka.ru/article/n/muzykalnyy-tekst-v-prostranstve-kultury-zametki-kulturologa-o-knige-a-denisova-metamorfozy-muzykalnogo-teksta (дата обращения: 25.12.2024).

[10] Барт, Р. Избранные работы: Семиотика. Поэтика / пер. с фр.; сост., общ. ред. Г.К.Косикова. – Москва : Прогресс, 1989. ‒ 616 с.

[11] Барт, Р. Зерно голоса. – Текст : электронный // Новое литературное обозрение. – 2017. – Т. 6. – № 148. – С. 77–84. – URL: https://magazines.gorky.media/nlo/2017/6/zerno-golosa.html (дата обращения: 19.09.2024).

Мудрян Наталья Сергеевна,
аспирант, Крымский университет культуры,
искусств и туризма (Симферополь)
Email: nsview@yandex.ru

© Мудрян Н.С., текст, 2025
Статья поступила в редакцию 10.03.2025.

Открыть PDF-файл

Ссылка на статью:

Мудрян, Н. С. Текстуальная природа песенного текста: культурологический аспект. – DOI10.34685/HI.2025.92.32.033. – Текст : электронный // Журнал Института Наследия. – 2025. – № 3. – С. 91-95. – URL: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/765.html.

Наверх

Новости

Наши партнеры