2024/4(39)

Содержание

Теоретические исследования

Путрик Ю.С.

Исторические исследования

Ченцов А.С.

Создание и функционирование пенитенциарной системы
на территории Калининградской области в 1945–1949 гг.

Прикладные исследования

Горлова И.И., Бычкова О.И.

Реализация культурно-образовательного потенциала культурной политики в рамках образовательных систем

Марушина Н.В.

Определение структуры и границ выдающейся универсальной ценности объекта градостроительного наследия
(на примере Санкт-Петербурга)

Романова Д.Я.

Семья и род в историко-культурном наследии края

Скороход А.А.

Исследование картин датских художников-маринистов Карла и Вильгельма Билле в Отделе научной экспертизы ГОСНИИР

Освоение наследия

Филин П.А.

Основные итоги экспедиции Министерства обороны Российской Федерации и Русского географического общества по обследованию Северного острова архипелага Новая Земля в 2024 г.

Родионова В.А.,
Адамовская П.О.

Российский опыт третьего цикла периодической отчётности системы всемирного наследия

Рыбак К.Е.

К проблеме обнаружения
и коллекционирования археологических предметов

Проблемы сохранения наследия

Наумов В.Б.

Вопросы социальной кооперации при цифровом сохранении культурного наследия

Музееведение

Слесарчук, В.А.

Эхо Крымской войны: сувениры «Память Севастополя»
в собрании Нижегородского государственного историко-архитектурного музея-заповедника

Отечественное наследие
за рубежом

Ельчанинов А.И.

Индийский океан. Русские географические названия
как объекты нематериального культурного наследия

Сенин А.П.

Некрологи журнала «Часовой» (1929–1988 гг.) – отражение истории Белой эмиграции

Научная жизнь

Житенёв С.Ю.

Опубликован 12.11.2024 г.

Архив

DOI 10.34685/HI.2024.37.42.006

Ченцов А.С.

Создание и функционирование пенитенциарной системы
на территории Калининградской области в 1945–1949 гг.

Аннотация. В статье рассмотрены вопросы создания и функционирования пенитенциарной системы на территории Калининградской области в период интеграции региона в состав Советского Союза. Основные внимание уделено деятельности исправительно-трудовых колоний и отдельных лагерных пунктов, контингент которых активно использовался на восстановительных и строительных работах различных хозяйственных органов. Впервые в оборот введены документы, касающиеся вопросов агентурно-оперативной работы среди контингента учреждений пенитенциарной системы, позволяющие оценить ее действенность в пресечении негативных явлений в исправительно-трудовых учреждениях, а также в деятельности оперативных органов МВД Калининградской области.

Ключевые слова: Восточная Пруссия, Калининградская область, пенитенциарная система, тюрьмы, исправительно-трудовые колонии, отдельные лагерные пункты, трудовое использование заключенных, агентурно-оперативная работа.

Вступление Красной армии на территорию Восточной Пруссии и проведение органами и войсками НКВД СССР оперативных мероприятий, направленных на выявление агентуры германских разведывательных и контрразведывательных органов, вызвали необходимость создания специальных учреждений для содержания задержанных лиц на период проведения следствия. Уже с февраля 1945 г. для этой цели оперативные сектора НКВД СССР стали использовать бывшие немецкие тюрьмы, а в случае большого количества арестованных лиц – бывшие немецкие лагеря военнопленных.

Впервые упорядочивание мест заключения на территории Восточной Пруссии было осуществлено в ходе операции по ее очистке от враждебного элемента. В соответствии с приказом НКВД СССР от 10 мая 1945 г. № 00461 создавались четыре тюрьмы (в городах Кенигсберг, Инстербург, Тапиау и Бартенштайн), а также лагерь НКВД СССР для интернированных лиц в городе Пройсиш-Эйлау [1, с. 21]. Руководство этими учреждениями осуществляла тюремная группа, сформированная при штабе руководителя операции – заместителя народного комиссара внутренних дел СССР генерал-полковника А.Н.Аполлонова [7, л. 3.]. Вместе с тем, оборудование мест заключения находилось на чрезвычайно низком уровне. Так, в акте обследования тюрьмы города Инстербурга от 9 июня 1945 г., подписанном командиром 135-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР майором В. Т. Логиновым, отмечалось: «Зона ограждения тюрьмы ни в коей мере не соответствует требованиям Инструкции о службе конвойных войск, что влечет за собой вероятность побегов заключенных, а также внезапное нападение на корпуса тюрьмы извне… Меры не принимаются, зона не строится, вышки и грибки не делаются… Местность вокруг тюрьмы, заросшая кустарником, не расчищается» [35, л. 123].

Следует отметить, что до начала зимы 1945–1946 гг. вопрос содержания арестованных лиц аппарат уполномоченного НКВД СССР по Восточной Пруссии фактически не интересовал. Значительное переполнение тюрем, связанное с ликвидацией тюремных учреждений на территории Восточной Пруссии, отошедшей к Польше, вызвало необходимость проведения мероприятий, направленных на проверку контингента содержащихся в тюрьмах и его перераспределение между существующими учреждениями. Проведенная аппаратом уполномоченного НКВД СССР по Восточной Пруссии в середине ноября 1945 г. проверка показала, что в местах заключения находились 7724 человека, из которых 635 (8,23%) являлись осужденными на различные сроки судебными органами, 56 (0,72%) – проходили по следственным делам, а 7033 человека (91,05%) были задержаны оперативными группами НКВД СССР [10, л. 7]. При этом на последнюю категорию лиц не имелось никаких материалов, являющихся основанием для их содержания в местах заключения, а на остальных были заведены учетно-проверочные дела, состоящие из анкеты и одного-двух протоколов «поверхностных» допросов.

По результатам проверки контингента руководством аппарата уполномоченного НКВД СССР по Восточной Пруссии были представлены предложения по его концентрации, нашедшие отражение в приказе НКВД СССР от 26 декабря 1945 г. № 001538 «О работе с задержанными в Восточной Пруссии и их трудовом использовании»:

1) граждане СССР, находившиеся в плену в Германии: при наличии достаточных оснований оформлять арест, проводить следствие, законченные дела передавать по подсудности, а при отсутствии этих оснований – освобождать и направлять на родину в соответствии с документами НКВД СССР и НКГБ СССР по репатриации;

2) командный и рядовой состав германской армии, фольксштурма, СС, СА, личный состав тюрем и концлагерей, военных комендатур, органов военной прокуратуры и суда: направлять в лагеря военнопленных;

3) несовершеннолетние до 14 лет: сосредотачивать в детской трудовой колонии, организуемой на базе тюрьмы НКВД СССР № 3 в городе Тапиау (округ Велау);

4) гражданские лица немецкой национальности, причастные к активной враждебной деятельности: направлять в лагерь НКВД СССР № 533 для интернированных лиц [2, л. 8–8 об.].

В соответствии с приказом уполномоченного НКВД – НКГБ СССР по Восточной Пруссии от 15 января 1946 г. № 002 в течение 21–24 января 1946 г. была осуществлена передислокация арестованных в места заключения по следующей схеме: осужденные граждане СССР, находившиеся в плену в Германии, – в тюрьму НКВД СССР № 2 в городе Инстербург; следственные арестованные – в тюрьму НКВД СССР № 1 в городе Кенигсберг; подростки до 16 лет включительно – в детскую трудовую колонию в городе Тапиау; задержанные немцы и лица других национальностей – в лагерь НКВД СССР № 533 в городе Пройсиш-Эйлау [13, л. 2].

Следует отметить, что одновременно с перераспределением контингента по местам заключения и выявлением лиц, причастных к активной антисоветской деятельности и преступлениям, совершенным на территории СССР, аппаратом уполномоченного НКВД СССР был проведен комплекс мероприятий по совершенствованию системы охраны и учета, а также улучшению бытового содержания заключенных. Уже к началу 1946 г. во всех тюрьмах были сформированы вахтерские команды, обеспечивающие порядок внутри помещений, а внешняя охрана мест заключения и вывод контингента на работы осуществлялись гарнизонами, выделенными от 135-го отдельного батальона конвойных войск НКВД СССР [36, л. 16, 22 об.].

После включения Кенигсбергской области в состав РСФСР в апреле 1946 г. и создания Управления МВД по Кенигсбергской области основной тенденцией развития пенитенциарной системы являлось, прежде всего, ее расширение за счет формирования новых учреждений, контингент которых предполагалось использовать для работ по восстановлению различных (в том числе и промышленных) объектов в Калининградской области. Если ранее пенитенциарные учреждения, созданные на территории Восточной Пруссии, использовались в основном для проведения следственной работы, направленной на выявление лиц, ведущих подрывную деятельность против советских войск и оккупационных властей, то после создания полноценных структур МВД на территории Кенигсбергской области начался процесс их переформатирования в учреждения, использующие труд контингента в интересах как органов МВД, так и других министерств и ведомств, осуществляющих хозяйственную деятельность.

Руководство учреждениями пенитенциарной системы было сосредоточено в тюремном отделе и отделе исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Кенигсбергской (Калининградской) области.

В ведении тюремного отдела по состоянию на июнь 1946 г. находились две тюрьмы – в городах Кенигсберг (тюрьма № 1) и Инстербург (тюрьма № 2), которые использовались для содержания лиц, находящихся под следствием, а также осужденных. Изученные автором документы свидетельствуют, что как в оборудовании зон и внутренних помещений тюрем, так и в системе охраны продолжали иметь место те же недостатки, что и в предшествующий период.

Наиболее неблагополучное положение дел сложилось в Инстербургской тюрьме № 2, которая в июле 1946 г. была проверена начальником тюремного отдела Управления МВД по Калининградской области майором М. Т. Соколовым, а в октябре 1946 г. – представителями тюремного отдела МВД СССР [13, л. 165–165 об.]. Проверки выявили большое количество недостатков в режиме охраны и содержания заключенных, однако особую тревогу вызывала крайне неудовлетворительная постановка агентурно-осведомительной работы. Так, начальник тюремного отдела Управления МВД по Калининградской области майор М. Т. Соколов в своем докладе уполномоченному МВД – МГБ по Калининградской области генерал-майору Б. П. Трофимову отмечал, что из 43 общих камер (в которых находилось от 6 до 80 человек) только 15 были закрыты секретным осведомлением и противопобеговой агентурой, донесения которой не имели никакой практической ценности [8, л. 14]. Все эти недостатки способствовали тому, что число побегов из тюрем было достаточно высоким: так, только за девять месяцев 1946 г. из тюрем Кенигсберга и Инстербурга совершили побег 25 заключенных [9, л. 41–43].

Вместе с тем, несмотря на отмеченные недостатки, именно тюрьмы в 1946 г. стали одним из основных источников выделения рабочей силы для производства хозяйственных работ в интересах органов МВД. Так, в связи с необходимостью срочной подготовки к введению в эксплуатацию зданий Управления МВД по Кенигсбергской области распоряжением генерал-майора Б.П.Трофимова от 22 июня 1946 г. № 12 разрешалось привлечение к строительным работам расконвоированных заключенных Кенигсбергской тюрьмы. Временная инструкция устанавливала следующий порядок их использования: 1) все расконвоированные заключенные числятся за тюрьмой № 1 и в свободное от работы время содержатся в тюрьме; 2) рабочий день – ежедневно с 8.00 до 20.00 (кроме выходных дней); 3) в случае неявки расконвоированного заключенного в тюрьму дежурный помощник начальника тюрьмы немедленно докладывает оперативному дежурному Управления МВД по Кенигсбергской области, который принимает необходимые меры к розыску заключенного; 4) ответственные лица объектов, на которых работают расконвоированные заключенные, контролируют их работу и обо всех нарушениях письменно ставят в известность начальника тюрьмы, а в случае задержки заключенных на работах – дежурного помощника начальника тюрьмы; 5) в целях недопущения проноса в тюрьму или выноса из тюрьмы запрещенных предметов или переписки проводится обыск; при обнаружении запрещенных предметов заключенный на работу не выпускается; 6) расконвоированные заключенные содержатся в отдельной камере, не поддерживая связей с другими заключенными [12, л. 13].

Объем восстановительных работ был настолько большим, что уже 28 июня 1946 г. при тюрьме № 1 было сформировано строительное отделение из 300 заключенных, которые использовались на работах в интересах хозяйственного отдела Управления МВД по Кенигсбергской области [14, л. 59]. В отделение отбирались лица, осужденные по бытовым статьям на сроки не свыше пяти лет, не склонные к побегам, первой и второй категории трудоспособности.

В связи с созданием исправительно-трудовых колоний на территории Калининградской области тюрьмы постепенно сокращали объем выделения заключенных на работы. Кроме того, на основании приказа МВД СССР от 29 января 1947 г. № 0096 все тюрьмы области получили статус следственных. В соответствии с приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 8 февраля 1947 г. № 0018 в области находились следующие следственные тюрьмы: тюрьма № 1 (город Калининград) с лимитом наполнения 1325 человек, тюрьма № 2 (город Черняховск) с лимитом наполнения 1000 человек и тюрьма № 3 (город Гвардейск) с лимитом наполнения 1000 человек [15, л. 27].

Приказ начальника Управления МВД по Калининградской области от 20 февраля 1947 г. № 016 устанавливал прикрепление районов области к следственным тюрьмам: к тюрьме № 1 – город Калининград, Приморский, Гурьевский и Ладушкинский районы, а также Балтийское городское отделение милиции; к тюрьме № 2 – Черняховский, Гусевский, Озерский, Нестеровский, Краснознаменский, Советский районы и город Советск; к тюрьме № 3 – Гвардейский, Полесский, Славский, Правдинский и Багратионовский районы. В соответствии с приказом все начальники городских и районных отделений МВД, а также начальники городских отделений милиции города Калининграда к 1 марта 1947 г. должны были передать всех арестованных из КПЗ в прикрепленные тюрьмы [16, л. 31].

В связи с переходом тюрем в категорию следственных, численность содержащегося в них контингента не была постоянной. Заключенные доставлялись в тюрьмы на период следствия, а после вынесения приговора суда направлялись в исправительно-трудовые учреждения. При этом достаточно часто количество заключенных, убывших в колонии, значительно превышало число прибывших в тюрьмы подследственных лиц. Так, например, в течение IV квартала 1947 г. в тюрьмы области прибыло 1465, а убыло из них 2228 человек [11, л. 11].

Характерной чертой тюрем Калининградской области в исследуемый период являлось их неполное наполнение. Так, по состоянию на 1 октября 1947 г. в тюрьмах содержался 2791 заключенный (83,93% от лимита), на 1 января 1948 г. – 2028 (60,99%), на 1 апреля 1948 г. – 1538 (46,25%), на 1 июня 1948 г. – 1464 (44,03%), а на 1 октября 1948 г. – 1313 заключенных (39,48% от лимита) [5, л. 19; 11, л. 11, 162, 230].

Подобное положение позволяло создать для контингента достаточно хорошие условия содержания. Начальник Управления МВД по Калининградской области генерал-майор В. И. Демин в своем докладе о работе Управления за III квартал 1947 г. отмечал: «Продуктами питания заключенные обеспечены полностью. Перебоев в снабжении не было. Постельной принадлежностью, освещением, топливом обеспечены полностью. Санитарное состояние удовлетворительное. Бани, прачечные, дезкамеры работают нормально. Вшивости нет. Медицинское обслуживание проводилось нормально. Эпидемических заболеваний нет» [11, л. 11].

Имеющиеся в открытом доступе документы не дают возможности рассмотреть мероприятия, проведенные руководством тюремного отдела Управления МВД по Калининградской области, направленные на улучшение режима охраны и содержания заключенных в тюрьмах. Вместе с тем, следует отметить, что основное внимание было уделено повышению качества функционирования агентурно-осведомительной сети среди заключенных, направленной на выявление сведений о положении в тюрьмах, а также предупреждение побегов. Так, если по состоянию на 1 февраля 1947 г. не было закрыто агентурным осведомлением 37,93% общих камер, то к 1 июня 1947 г. число общих камер, в которых не имелось осведомителей, составило всего 16,66%. Кроме того, была развернута агентурно-осведомительная сеть и на тюремных подсобных хозяйствах: на отдельных из них число осведомителей достигало 23% от количества находившегося контингента (данные по тюрьме № 1 на 1 июня 1947 г.). Благодаря данным агентурно-осведомительной сети тюрем Калининградской области за период с февраля по май 1947 г. были предотвращены две попытки к побегу (тюрьма № 1 и тюрьма № 3) [4, л. 3, 19, 21, 25].

Вместе с тем, в связи с постоянной сменой контингента, содержавшегося в тюрьмах, основные усилия тюремной администрации были направлены на создание эффективной агентурно-осведомительной сети. В связи с этим агентурный аппарат чаще всего строился по линейному принципу (по контрреволюционному элементу, по бандитам, по расхитителям социалистической собственности, тюремная противопобеговая сеть, массовая сигнальная агентура по охране и режиму заключенных) [6, л. 49–53], что приводило к достаточно серьезным результатам. Так, только в I квартале 1948 г. по материалам внутрикамерной агентуры новые уголовные дела были возбуждены в отношении 19 заключенных (13 бандитов-грабителей и 6 расхитителей социалистической собственности) [11, л. 38].

Тюремная агентурно-осведомительная сеть активно использовалась в интересах отделов Управления МВД по Калининградской области, а также периферийных органов МВД и МГБ. Так, с 1 января по 1 августа 1948 г. тюрьмами было получено 81 задание на внутрикамерную разработку содержащегося контингента, в том числе от отдела по борьбе с бандитизмом – 5, от милиции – 42, от районных отделов (отделений) МВД – 20, от органов МГБ – 8, от других структур – 6. В результате работы с донесениями агентуры заинтересованные структуры смогли успешно завершить 18 агентурных разработок (22,22%) [5, л. 46–46 об.].

Основным элементом пенитенциарной системы, контингент которого использовался для восстановления как объектов МВД, так и народного хозяйства, являлись контрагентские исправительно-трудовые колонии (ИТК), находившиеся в ведении отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области.

Первой колонией на территории области стала ИТК № 1, сформированная в Калининграде приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 12 августа 1946 г. № 0071. Лимит колонии устанавливался в 500 человек, которые набирались в тюрьмах из числа осужденных по бытовым статьям на срок не свыше пяти лет. Контингент колонии предполагалось использовать на строительных работах хозяйственного отдела Управления МВД по Калининградской области [13, л. 138]. Охрану заключенных на объектах работ, а также в зоне колонии обеспечивал сформированный дивизион военизированной охраны (ВОХР).

Вместе с тем, уже первая проверка ИТК № 1 представителями ГУЛАГа МВД СССР, проведенная в начале октября 1946 г., выявила ряд крупных недостатков как в организации охраны и режима заключенных, так и в организации выполнения работ. Так, подавляющее большинство контингента (54,9%) трудилось на объектах хозяйственного отдела Управления МВД по Калининградской области, а также использовалась на внутрилагерных работах. Некоторая часть заключенных в незначительном количестве выводилась на работы на пять объектов, занимаясь выполнением «случайных и мелких работ», а почти треть контингента колонии вообще никак не использовалась [14, л. 114].

Подобная практика привела к тому, что производственно-хозяйственная деятельность отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области по результатам 1946 г. была признана убыточной. Участники производственно-хозяйственного совещания при начальнике отдела на заседании 27 февраля 1947 г. отметили, что причина убытков (333 тыс. рублей, в которые входили неоплаченные счета большинства контрагентов за предоставление рабочей силы на сумму 128 тыс. рублей) заключалась в отсутствии у колонии постоянного контрагента и, как следствие, использовании труда заключенных на работах у различных организаций [24, л. 10].

Несмотря на неудачное начало функционирования исправительно-трудовых колоний руководство Управления МВД по Калининградской области продолжило создание новых объектов. Только за январь – апрель 1947 г. на территории области были сформированы ИТК № 2 при тресте «Неманлес» с лимитом наполнения в 300 человек (поселок Минхенвальде Полесского района), сельскохозяйственная ИТК № 3 с лимитом наполнения в 750 человек (поселок Тильзивишкен Советского района), сельскохозяйственная ИТК № 4 с лимитом наполнения в 400 человек (поселок Зофиенберг Правдинского района) и ИТК № 5 с лимитом наполнения в 500 человек (город Калининград) [15, л. 16, 20, 95]. Помимо исправительно-трудовых колоний в области были сформированы два отдельных лагерных пункта (ОЛП), контингент которых использовался на работах только на одном хозяйственном объекте: ОЛП № 1 с лимитом наполнения в 1000 человек при вагоностроительном заводе Министерства транспортного машиностроения в городе Калининграде и ОЛП № 2 с лимитом наполнения в 1000 человек при авторемонтном заводе № 44 автомобильного управления Прибалтийского военного округа в поселке Домтау Багратионовского района [15, л. 42; 16, л. 94].

В период с января по апрель 1948 г. в связи с увеличением числа хозяйственных объектов, а также необходимостью вывода из контрагентских ИТК и ОЛП ослабленного контингента и инвалидов, количество исправительно-трудовых колоний достигло девяти. Были сформированы специальная инвалидная ИТК № 6 в городе Полесск, занимавшаяся выпуском товаров широкого потребления, а также сельским хозяйством и рыболовством, ИТК № 7 в городе Знаменск, контингент которой использовался на работах на бумажной фабрике, ИТК № 8 в городе Калининград, хозяйственным органом которой являлся швейно-бумажный комбинат Министерства Вооруженных сил, а также ИТК № 9 в городе Багратионовск, заключенные которой работали на мебельной фабрике [28, л. 5–6]. Общая численность контингента, находившегося в ИТК и ОЛП, по состоянию на 1 апреля 1948 г. составляла 4379 человек, из которых 2268 (51,79%) принадлежали к первой и второй категориям трудоспособности [11, л. 44].

В связи с низкой рентабельностью ряда исправительно-трудовых учреждений и сокращением расходов на их содержание в мае 1948 г. была осуществлена крупная реорганизация ИТК и ОЛП. В соответствии с приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 3 мая 1948 г. № 071 отдельный лагерный пункт № 2 (поселок Домтау Багратионовского района) как убыточное подразделение (за 1947 г. и I квартал 1948 г. убытки составили 247 тыс. рублей) был расформирован [18, л. 125]. Приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 31 мая 1948 г. № 091 ИТК № 1 переформировывалась в ОЛП № 2, ИТК № 5 – в ОЛП № 3 с усиленным режимом содержания контингента, а ИТК № 8 – в контрагентскую подкомандировку, подчиненную ОЛП № 2. ИТК № 6 и ИТК № 7 расформировывались, а их контингент передавался другим исправительно-трудовым учреждениям [18, л. 151]. Таким образом, после проведенной реорганизации на территории Калининградской области осталось четыре исправительно-трудовые колонии и три отдельных лагерных пункта, численность контингента которых по состоянию на 1 июля 1948 г. составила 4113 человек [30, л. 60–61].

Ряд организационных изменений в структуре исправительно-трудовых учреждений был проведен в 1949 г. Так, при управлении строительства Балтийского флота для проведения строительно-восстановительных работ в городе Балтийске (дом связи, городская больница, школа на 280 мест) приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 16 августа 1949 г. был сформирован ОЛП № 4 с лимитом наполнения 1000 человек [20, л. 141]. В связи с тем, что заключенных отдельных лагерных пунктов № 1 и № 2 невозможно было содержать в занимаемых помещениях (помещения ОЛП № 1 подвергались подтоплению при разливах реки Прегель, а помещения ОЛП № 2 не были подготовлены к зиме из-за отсутствия отопительных приборов), приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 11 октября 1949 г. № 0167 эти учреждения были объединены в один лагерный пункт (ОЛП № 1) с дислокацией в помещениях при целлюлозно-бумажном комбинате № 2 в городе Калининграде [21, л. 203]. В ноябре 1949 г. была расформирована ИТК № 9, контингент которой использовался на объектах строительного отделения хозяйственного отдела Управления МВД по Калининградской области [21, л. 231].

В результате проведенных организационных мероприятий к концу исследуемого периода на территории области находились две сельскохозяйственные исправительно-трудовые колонии, а также четыре контрагентских отдельных лагерных пункта, выделявших контингент для обслуживания десяти хозяйственных органов. Общая численность заключенных, находившихся в ИТК и ОЛП, по состоянию на 1 января 1950 г. составляла 6316 человек, из которых 6106 (96,67%) относились к первой и второй категориям трудоспособности [32, л. 2–4].

Следует отметить, что если ранее контингент, осужденный судебными органами в том числе на длительные сроки заключения, оставался отбывать наказание на территории области, то уже с лета 1947 г. на основании распоряжений ГУЛАГ МВД СССР он стал направляться в другие регионы Советского Союза [23, л. 9]. В результате только за период с июля по октябрь 1948 г. из учреждений, подчиненных отделу исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области, было отправлено в учреждения, располагавшиеся в других регионах СССР 1950 заключенных (в том числе в Тагиллаг МВД СССР – 350 человек, в Севкузбасслаг МВД СССР – 1000 человек, в Севжелдорлаг МВД СССР – 300 человек, в Воркутлаг МВД СССР – 300 человек) [25, л. 2; 26, л. 8, 9, 11, 12].

Проведенный анализ документов показал, что до середины 1948 г. производственная деятельность ИТК и ОЛП была убыточной. Так, только по результатам первого полугодия 1948 г. убытки по ИТК-4 составили 280 300 рублей, а по ИТК-2 – 231 800 рублей [17, л. 175]. Вместе с тем, по результатам девяти месяцев 1948 г. исправительно-трудовые учреждения Калининградской области достигли некоторых успехов в выполнении производственной программы, роста производительности труда и снижения себестоимости выпускаемой продукции. Так, в ОЛП-2 сверхплановые прибыли за II и III кварталы 1948 г. составили 261 000 рублей, а производительность труда на одного работающего – 108,3% к плану [19, л. 277].

В 1949 г. процент выполнения производственных планов, установленных ГУЛАГ МВД СССР, еще более увеличился и составил 118,1%. Наилучших результатов достигли ОЛП-3 (122,8% к плану) и ОЛП-2 (118,1% к плану). Выработка на отработанный человеко-день составила 17 рублей 89 копеек вместо установленных планами ГУЛАГ МВД СССР 18 рублей (99,38% к плану) [33, л. 52].

В свою очередь, производственные показатели сельскохозяйственных ИТК были крайне низкими. Так, установленный на 1948 г. план сбора зерновых культур составлял 809,2 т, картофеля – 1638 т, овощей – 608 т, кормовых корнеплодов – 1032 т. Из-за неподготовленности колоний к посевной кампании, некачественной семенной базы, а также неблагоприятных погодных условий по итогам года был собран урожай зерновых культур – 644,2 т (79,6%), картофеля – 419,5 т (25,61%), овощей – 543,8 т (89,44%), кормовых корнеплодов – 240,8 т (23,33%) [31, л. 106 об.]. Вместе с тем, показатели по животноводству за 1948 г. оказались крайне удовлетворительными (удой на одну корову составил 151,5%, приплод крупного рогатого скота – 125,5%, свиней – 113,5%, овец – 131,1% и лошадей – 280% к плану [31, л. 107 об.]), что было связано с разведением высокопродуктивных пород крупного рогатого скота, а также принятием в состав сельскохозяйственных ИТК подсобных хозяйств расформированного лагеря МВД № 533.

Аналогичными были результаты и в 1949 г. Собранный урожай зерновых культур составил 544 т вместо запланированных 1074 т (50,65%), картофеля – 624 т вместо 1350 т (46,22%), овощей – 383 т вместо 450 т (85,11%), кормовых корнеплодов – 546 т вместо 1246 т (43,82%). Причинами подобных низких показателей, по мнению начальника отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области подполковника Н. В. Фролова, являлись плохое качество семенного фонда, невнедрение правильного севооборота, недостаточность минеральных удобрений, износ трофейного сельскохозяйственного инвентаря, некачественная обработка посевов в прополочный период, а также неблагоприятные метеорологические условия области [31, л. 57–57 об.].

Как и ранее, продолжались неплатежи со стороны хозяйственных предприятий области за выделенную исправительно-трудовыми колониями и отдельными лагерными пунктами рабочую силу. Так, по состоянию на 1 января 1949 г. общая задолженность контрагентов отделу исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области составляла 744 тыс. рублей, в том числе задолженность военно-морского строительного управления № 230 – 294 тыс. рублей, треста «Горжилкоммунстрой» – 220 тыс. рублей, треста «Калининградстрой» – 161 тыс. рублей, треста «Балтрыбстрой» – 69 тыс. рублей [31, л. 109]. К 1 октября 1949 г. общая сумма задолженности увеличилась до 1064 тыс. рублей [31, л. 59–60].

Повышение производительности труда в определенной степени было связано с некоторым улучшением бытовых условий заключенных в ИТК и ОЛП в 1948–1949 гг.

Так, во второй половине 1947 г. – начале 1948 г. резко возросла смертность контингента вследствие отсутствия нормальных бытовых условий, неправильного трудового использования, несвоевременного оказания квалифицированной медицинской помощи. По данным, приведенным в приказе начальника Управления МВД по Калининградской области от 5 октября 1947 г. № 00110 наиболее неблагополучное положение сложилось в ОЛП № 1, где умерли 30 человек, а также в ИТК № 5, где смертность составила 19 человек [17, л. 186].

Зимой 1947–1948 гг. вследствие недостаточной подготовки помещений жилых зон к зиме, отсутствия зимнего обмундирования (заключенные были обеспечены бушлатами и телогрейками на 34% от необходимого количества, ватными шароварами – на 72%, полностью отсутствовала зимняя обувь [3, с. 424]) в колониях и отдельных лагерных пунктах увеличилось число инфекционных и простудных заболеваний.

Характеристика бытовых условий, созданных для контингента в ОЛП № 2, данная начальником Управления МВД по Калининградской области в приказе от 30 января 1948 г. № 012, была типичной для большинства ИТК и ОЛП: «В бараках заключенных грязно, вшивость, пища однообразна, баня работает с большими перебоями. Перевезенные по моему приказанию в ОЛП-1 ослабленные оказались завшивленными… Топливо в ОЛП не подвезено… Лагерь доведен до безобразного состояния» [18, л. 21].

Весной 1948 г. вопросы улучшения быта заключенных стали первоочередными для руководства отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области. 22 апреля 1948 г. начальником отдела подполковником Н. В. Фроловым был подписан приказ № 03 «О мероприятиях по улучшению физического состояния заключенных, содержащихся в ИТК и ОЛП», в приложении к которому был дан подробный перечень мероприятий по улучшению размещения и быта контингента, по организации питания, трудовому использованию и лечебно-профилактической работе [27, л. 4–10]. Благодаря проведенной работе к середине 1948 г. во всех ИТК и ОЛП были созданы оздоровительные подразделения, осуществлен перевод больных заключенных и инвалидов в сельскохозяйственные исправительно-трудовые колонии, а женщин-заключенных – в отдельные зоны, исключающие контакт с мужчинами. Кроме того, в сельскохозяйственной ИТК № 3 для женщин-заключенных, имеющих грудных детей, были созданы ясли [28, л. 80]. В соответствии с приказом начальника Управления МВД по Калининградской области от 16 сентября 1948 г. № 0180 ясли были переведены в отдельное помещение при отдельном лагерной пункте № 2, где был сформирован «Дом младенца» на 100 коек, в котором устанавливался режим, обеспечивающий своевременное кормление детей, а также трудоустройство матерей [18, л. 270].

Проведенный анализ статистических сведений о смертности контингента позволяет говорить о ее некотором снижении. Так, за 11 месяцев 1949 г. в учреждениях, подчиненных отделу исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области, умерло 50 заключенных (в том числе 17 немцев) [29, л. 3, 23, 43, 64, 66, 94, 110, 131, 152, 162]. Одной из причин сложившегося положения стало то обстоятельство, что, несмотря на большое количество проведенных мероприятий, в некоторых исправительно-трудовых колониях и отдельных лагерных пунктах бытовые условия контингента продолжали оставаться на низком уровне.

Важным направлением деятельности руководства как отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области, так и руководства ИТК и ОЛП являлось проведение мероприятий, направленных на обеспечение режима содержания заключенных и предупреждения побегов. Вместе с тем, состояние учета контингента, оборудования промышленных и жилых зон, порядок вывода заключенных на работы и их охраны в течение всего исследуемого периода оставались на крайне низком уровне, что способствовало росту негативных явлений – появлению случаев так называемого «лагерного бандитизма» и побегов заключенных.

Впервые данные о «лагерном бандитизме» встречаются в приказе начальника Управления МВД по Калининградской области от 27 апреля 1949 г. № 077: 15 апреля 1949 г. в ОЛП № 1 преступники напали на инженера производственной части заключенного Малолеткова, которому было нанесено ножевое ранение в спину, на следующий день на объекте работ того же лагерного пункта совершено нападение с целью грабежа на директора литейно-механического завода, а 18 апреля 1949 г. в жилой зоне ОЛП № 2 группой бандитов был зверски убит заключенный С. М. Куперман. В качестве причин происшедшего начальник Управления МВД по Калининградской области генерал-майор В. И. Демин отмечал низкое качество оперативной и воспитательной работы, «извращение мер наказания» дезорганизаторов производства, отсутствие изоляции лиц, осужденных за тяжкие преступления, поверхностные обыски заключенных со стороны надзорсостава, а также беспорядок в жилой и производственной зонах [22, л. 84].

В свою очередь, побеги заключенных были связаны с недостаточным уровнем обеспечения режима охраны контингента. Следует отметить, что в 1947–1949 гг. увеличилось число групповых побегов, побегов из жилых и производственных зон, а также побегов с применением автотранспорта. Так, 19 декабря 1947 г. 17 заключенных, содержащихся в ИТК № 2, под руководством особо опасного преступника Горбунова совершили нападение на малочисленный конвой (2 человека) и, обезоружив его, совершили побег. В результате мер розыска было задержано только 14 человек. Три преступника с винтовкой смогли скрыться [18, л. 22].

Основным средством предупреждения побегов контингента стала активная деятельность руководства ИТК и ОЛП по формированию противопобеговой агентуры среди заключенных. Уже к 1 января 1948 г. ее численность составила 289 человек, что позволило обеспечить каждую рабочую бригаду 2–3 осведомителями [11, л. 10]. В последующем число лиц, работавших по предупреждению побегов, постоянно увеличивалось и к 1 июля 1948 г. составило 369 человек [11, л. 149]. За период с октября 1947 г. по сентябрь 1948 г. при помощи противопобеговой агентуры было предупреждено 526 побегов (в том числе 150 групповых) [11, л. 11, 129, 179].

Следует отметить, что значительную роль в увеличении числа побегов играло неудовлетворительное состояние дивизиона военизированной охраны, обеспечивавшего охрану заключенных в жилых и производственных зонах, а также осуществлявшего конвоирование контингента на работы. Проведенный анализ показал, что численность дивизиона на протяжении всего исследуемого периода составляла чуть более 50% от штата (так, по состоянию на 1 июля 1948 г. его укомплектованность составляла 54% [11, л. 142]). Кроме того, по данным справки начальника отдела исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области подполковника Н. В. Фролова, военизированная охрана «на 30% засорена неблагонадежным элементом, как бывшие окруженцы, бывшие в плену, проживавшие на оккупированной территории, осужденные и т. д.» [34, л. 81].

В соответствии с приказом МВД СССР от 24 июня 1948 г. № 0387 отделу исправительно-трудовых колоний Управления МВД по Калининградской области было дано разрешение на вербовку личного состава военизированной охраны из числа неработающего городского и сельского населения. Однако в связи с тем, что большая часть жителей области приезжала в приграничную зону либо по вербовке предприятий, либо в порядке организованного переселения колхозников, в течение III квартала 1948 г. удалось увеличить численность охраны только на 8 человек [34, л. 99].

Единственным выходом увеличения численности охраны в создавшихся условиях явилось формирование самоохраны из числа заключенных. По состоянию на 15 июля 1948 г. ее численность составила 270 человек (82,82% от имеющейся численности военизированной охраны) [34, л. 84].

Проводимое в течение 1948–1949 гг. сокращение количества ИТЛ и ОЛП позволило в некоторой степени обеспечить исправительно-трудовые учреждения необходимым количеством охраны. Вместе с тем, на ее качество негативным образом продолжала влиять бытовая неустроенность личного состава и его низкие профессиональные качества, что не позволило в полной мере решить проблему предотвращения побегов заключенных.

Таким образом, проведенный анализ процесса создания и первых лет функционирования пенитенциарной системы на территории Калининградской области показал, что в течение короткого периода интеграции бывшей германской провинции в состав Советского Союза органам МВД удалось создать все структуры пенитенциарной системы, характерной для других областей страны. Основным элементом этой системы в Калининградской области явились исправительно-трудовые колонии и отдельные лагерные пункты, контингент которых активно использовался в восстановительных работах, проводимых различными хозяйственными органами. Особое внимание как руководства Управления МВД по Калининградской области, так и отдела исправительно-трудовых колоний в исследуемый период обращалось на повышение рентабельности пенитенциарных учреждений и, как следствие, бытовые условия и создание режима, способствующего пресечению негативных явлений. Однако, как и в других регионах страны, в полном объеме создать полноценные условия быта и трудового использования контингента не удавалось, что способствовало увеличению числа побегов, а также появлению «лагерного бандитизма», характерных для пенитенциарной системы СССР послевоенного периода.

ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ

[1] Архив новейшей истории России. Серия: Публикации. Т. II. Специальные лагеря НКВД/МВД СССР в Германии. 1945–1950 : Сб. документов и статей / под ред. С. В. Мироненко. – Москва : РОССПЭН, 2001. – 376 с.

[2] Государственный архив Российской Федерации. Ф. Р-9401. Оп. 12. Д. 178.

[3] История сталинского Гулага. Конец 1920-х – первая половина 1950-х годов: Собрание документов в 7 т. Т. 4. Население Гулага: численность и условия содержания / сост. И. В. Безбородова, В. М. Хрусталев. – Москва : РОССПЭН, 2004. – 624 с.

[4] Отдел специальных фондов и реабилитации жертв политических репрессий информационного центра Управления МВД России по Калининградской области (далее – ОСФ ИЦ УМВД КО). Ф. 26. Оп. 1. Д. 5.

[5] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 8.

[6] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 26. Оп. 1. Д. 15.

[7] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 33. Оп. 1. Д. 2.

[8] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 33. Оп. 1. Д. 10.

[9] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 47. Оп. 1. Д. 2.

[10] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 1. Д. 1.

[11] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 1. Д. 52.

[12] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 2.

[13] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 3.

[14] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 6.

[15] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 8.

[16] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 10.

[17] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 15.

[18] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 16.

[19] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 18.

[20] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 23.

[21] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 24.

[22] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 48. Оп. 3. Д. 26.

[23] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 1.

[24] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 2.

[25] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 4.

[26] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 6.

[27] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 7.

[28] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 10.

[29] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 12.

[30] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 17.

[31] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 18.

[32] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 19.

[33] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 1. Д. 21.

[34] ОСФ ИЦ УМВД КО. Ф. 56. Оп. 2. Д. 10.

[35] Российский государственный военный архив (далее – РГВА). Ф. 38056. Оп. 1. Д. 5.

[36] РГВА. Ф. 38088. Оп. 1. Д. 23.

Ченцов Алексей Станиславович,
кандидат исторических наук, старший научный сотрудник
научно-исследовательского центра Военного университета
имени князя Александра Невского
Министерства обороны Российской Федерации (Москва)
Email: aschentsov@mail.ru

© Ченцов А.С., текст, 2024

Статья поступила в редакцию 10.10.2024.

Публикуется в авторской редакции.

Открыть PDF-файл

Ссылка на статью:

Ченцов, А. С. Создание и функционирование пенитенциарной системы
на территории Калининградской области в 1945–1949 гг. –
DOI 10.34685/HI.2024.37.42.006. – Текст: электронный // Журнал Института Наследия. – 2024. – № 4. – С. 8-17. – URL: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/683.html.

Наверх

Новости

Наши партнеры