2024/1(36)

спецвыпуск

ТОМСКАЯ ПИСАНИЦА

Материалы исследований

Аболонкова И.В.,
Заятдинов Д.Ф.,
Новокрещенова К.Ю., Юдникова А.Е., Райко Г.В.

Опыт геомеханического мониторинга Томской писаницы в 2022–2023 гг.

Гизей Ю.Ю.

Перспективы номинирования наскального искусства Томи
в Список объектов Всемирного наследия

Горяев В.С.

Музей-заповедник «Томская Писаница»: возвращение от «культурологического музея» к «хранилищу объектов культурного наследия»

Ковтун И.В.

Нижнетомский очаг наскального искусства

Моор Н.Н., Аболонкова И.В., Горяев В.С., Селецкий М.В., Онищенко С.С.

Предварительные результаты исследования археологического контекста Томской писаницы

Москвина Е.А.

История сохранения и музеефикации писаниц на Томи
по документам Государственного архива Кузбасса

Орлова Е.А.

Старинные русские сёла и деревни предполагаемого достопримечательного места «Наскальное искусство р. Томь»

Сазанова К.В.,
Зеленская М.С., Власов Д.Ю.

Методические подходы к защите археологических памятников Притомья от биологических повреждений

Селецкий М.В., Соколов П.Г.

Каменная индустрия памятника Писаная I: предварительные результаты технико-типологического анализа

Шереметова С.А.,
Шереметов Р.Т.

Географические и флористические особенности бассейна реки Томь

Опубликован 15.03.2024 г.

Архив

Коротец И.Д.

Диалектика материального/нематериального в российском культурном наследии

Аннотация. Автор исследует взаимодействие материальных и нематериальных аспектов целостной российской культуры. В результате влиянии этих противоположностей друг на друга возникает легитимность и, в частности, патриотизм, в пространстве которого представлены архетипы и образы бессознательного. Для создания легитимной идеологии необходимо использование ресурсов диалектической рациональности и подлинной духовности.

Ключевые слова: духовность культуры, единство материального и нематериального.

Открыть PDF-файл

Россию можно считать буферным пространством, которое историко-географически разделяло на протяжении длительного времени различные культуры. Это были и есть культуры, ориентированные по иным технологическим, конфессиональным, этно-национальным, языковым, символическим и другим основаниям. Вполне возможно, что формирование Российской империи осуществлялось для того, чтобы выполнить эту историческую роль, сохраняя свою идентичность, осуществляя ассимиляцию только на границах или в пределах определенных частей страны. Критическая масса империи позволяла в общем и целом сохранять «русский дух». Культурное ядро России продолжает существовать, несмотря ни на какие экономические, политические и иные влияния.

Например, Д.Лихачев жил в СССР как русский человек, власть коммунистов не одобрял, в КПСС не вступал, но был лояльным гражданином государства, которое не совпадало по разным аспектам с его «внутренней» страной.

В сознании населении России причудливо переплетаются многочисленные противоположности материального/нематериального. Интересы Империи в материальном отношении противоположны интересам народа, поскольку для взаимодействия с внешним миром, зачастую в форме военной конфронтации, она вынужденно использует редистрибуцию, понижающую уровень жизни ниже индустриальных потребностей. С другой стороны, Империя нуждается в легитимном отношении населения к системе политической организации, без которого она существовать, во всяком случае без тотального насилия, не может. Это противоречие разрешается за счет сознательно-бессознательного основания духовности или архетипической культуры. Это основание «ощущается» всем населением, большая часть которого понимает зависимость существования России от ее позитивных установок, сохраняющих целостность. Это отношение к Отчизне и к Миру в целом является отличительной особенностью «русских».

В отношении организации социальной системы целостность может реализовываться в форме некоторого набора установок. Исторически к этим стереотипам следует отнести коллективизм традиционного общества и индивидуализм рыночной организации. Традиционный коллективизм подчиняет целостным установками всех членов общества. Господствует научное мнение, что подобный коллективизм не предполагает индивидуальную свободу члена сообщества. Человек осмысливает себя как функцию целостности и свободу понимает как господство данной локальной корпорации (трайбализм). Слаженный функциональный ансамбль создает гармоничную целостность, которая позволяет осуществлять ее господство в определенной среде наряду с другими локальным образованиями. Конкретный член сообщества обладает ценностью только в вязи со своим функциональным содержанием и только лидеры вынуждены выходить за границы локальности, выполняя обязанность обеспечения целостного воспроизводства системы.

Посттрадиционная конфигурация в форме господства рыночного стереотипа прямо противоположна традиционализму. Человек как актор рыночного пространства обладает ресурсами, преобразование которых создает основу для существования его персонифицированной микросоциальной системы. Данный актор обладает свободой и правами, позволяющими ему господствовать в качестве субъекта рыночного обмена. От его персонифицированной функциональности, позволяющей иметь преимущества в обменном пространстве, зависит эффективность воспроизводства корпоративной минисистемы. В качестве корпорации, совокупность которых создает государственную структуру, актор рынка выступае как системный элемент, интеграция акторов обеспечивает макросистемное воспроизводство.Таким образом, функциональные установки рыночной организации будут тем эффективней, чем инновационней окажется конфигурация конкретного актора. Коллективистская функциональная организация не может не быть постоянной величиной в традиционной системе. В системной организации модерна функциональность стремится к постоянному обновлению, обеспечивая тем самым рыночную эффективность. В то же время статичность коллективизма традиционного типа обеспечивает стабильное воспроизводство макросистемы при сохранении параметров среды. Рыночные стереотипы, в свою очередь, превращаются в основу для изменения конфигурации коллективизма и при определенных условиях угрожают системной форме воспроизводства и коллективности. Содержание архетипов коллективизма и отчизны в значительной мере совпадают. Однако установки, которые создаются на основе их проекции, могут значительно отличаться.

Современные материальные и ментальные условия отличаются от прошлого сокращением системного воздействия насилия в качестве организационного фактора. Минимизация насилия связана с особенностями рыночной и информационной конфигурации. Права человека и его свобода призваны обеспечивать потребность в реализации функционального содержания стереотипов и технологий модерна и постмодерна. Эти системные потребности могут реализовываться естественным образом в обществе с развитым содержанием индустриальности. Однако в системах с неравномерной индустриальной конфигурацией потребность в насилии сохраняется и даже, в тоталитарных режимах, увеличивается. В этих условиях в политике используются самые разнообразные способы манипуляции. Назначение этих технологий — совмещение индустриального содержания с архаичным положением членов корпораций, которые вынуждены реализовывать данное содержание. Подобные системные отношения характерны для силовых структур даже в самых развитых странах, в экономиках с низким уровнем оплаты труда, в странах с низким уровнем безопасности и т.д. В этих условиях народ и власть относятся к архетипу отчизны, к глубинной духовности по-разному.

В особенности современная власть ориентирована на ситуативные ценности и к российскому архетипу относится избирательно: сама ему не следует, а в отношении населения хочет пользоваться им потребительски, используя для дополнительной мотивации. Народ, в свою очередь, постоянно пытается находить в архетипе основу для надежды на улучшение жизни, но, как правило, пассивно, поскольку реальная инициативность достаточно ограничена. В случае усложнения ситуации в стране власть начинает активизировать архетип патриотизма. После многочисленных обманов населения с использованием образа патриотизма при советской и постсоветской власти этот архетип потерял свою энергию. Попытка реанимировать его при помощи элементов псевдотрадиционной культуры, в основном, воспринимается как балаган ряженых.

Наиболее полно проблему глубинной метакультурной ситуации России и мира осмыслил Даниил Андреев. Мистический контекст его работ не позволяет рационально и традиционно ориентированным авторам увидеть подлинный смысл его позиции. На самом деле Д. Андреев предложил проект универсальной религии или, точнее, формы современной духовности, в котором осуществляется преодоление локальности метакультуры и религий. В пространстве его «Розы мира» возможны структурные ответы на вызовы современного глобально-информационного процесса преобразования общества. Достаточно парадоксально, но автор, являясь настоящим российским патриотом, черпающим силу в христианской духовности, разрешает целый ряд противоречий постиндустриального общества в середине ХХ века.

Духовность «Розы мира» впроцессе преобразования общества позволяет реализовать двойную цель. За счет ресурсов измененного, расширенного по отношению к рациональности сознания, духовность в состоянии создать человека, который совместит в своей организации ресурсы интегративного целостного сознания и понимание космоса, способного разрешить противоречия универсальной глобализации*. Подобное развитие будет способствовать метасистемному, сверхопытному пониманию мира человеком. На основе понимания культуры как планетарно-космического процесса такой актор системного воспроизводства сможет преодолеть препятствия локальной ориентации в процессе формирования соразмерной глобализации.

Ресурсы информационно-глобального общества, которое будет организовано на основе духовно-экологических стереотипов, могут возрасти самым неожиданным образом. Источником этих дополнительных ресурсов окажется та социальная энергия, которая будет высвобождена в результате нейтрализации множества границ, которые существуют в обществе локальных стереотипов. Кроме того, по идее, глобально-экологическое общество, используя полноценным образом ресурсы информационных технологий и преимущества интегральной организации, получит неограниченные возможности для сознательного развития. Духовно-экологическая ориентация общественной организации, в конечном итоге, позволит реализовать вековую мечту человечества – преодолеть отчуждение человека от культуры.

Использование традиционных ресурсов с целью современной мотивации возможно за счет повышения энергетической насыщенности архетипа под воздействием власти действительно культурным образом, а не манипулятивной игрой.

* Андреев Д.Л. Роза мира : Метафилософия истории. – М.: Прометей, 1991. – С. 288 с.

© Коротец И.Д., 2017.

Статья поступила в редакцию 08.02.2017.

Коротец Игорь Дмитриевич,
доктор философских наук, профессор,
Южный федеральный университет (Ростов-на-Дону).

Опубликовано:Журнал Института Наследия, 2017/1

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/119.html

Наверх

Новости

Наши партнеры