2024/2(37)

Культурная политика

Аристархов В.В.

Общечеловеческие ценности
и конфликт цивилизаций

Волобуев С.Г.

Шаг вперед, два шага назад?
О проблемах научно-методического и учебно-методического обеспечения курса «Основы российской государственности».

Теоретические исследования

Степанов П.В.

Право, мораль и религия
в структуре социального регулирования.
Часть 1

Исторические исследования

Казанская К.К.

Новаторство в костюмах «Русских сезонов» в отечественном балете на европейской сцене в первой половине XX века

Прикладные исследования

Плещенко В.И.

Раскрытие темы бюджета и личных финансов в творчестве А.Н. Островского

Скороход А.А.

Исследование пяти печатных листов уникального ботанического атласа «Hortus Eystettensis»
1713-1750 гг. в отделе научной экспертизы ГОСНИИР

Музееведение

Избачков Ю.С., Рыбак К.Е.

Об одном малоизвестном факте из судьбы коллекции Плюшкина

Снеговская Е.А.

К проблеме развития культурного туризма в Запорожской области: краткая концепция интегрированного музея на берегу Азовского моря

Опубликован 04.05.2024 г.

Архив

Беспалова Т.В.

Механизмы сохранения/воспроизводства нематериального культурного наследия на примере русской песни

Аннотация. Статья посвящена социокультурным механизмам воспроизводства нематериального наследия на примере русской песни.Русское нематериальное наследие перестало в полном объеме воспроизводиться не только на государственном уровне, но и на межпоколенческом и индивидуально-личностном.Необходимо шоу-бизнес взять под государственный контроль, позволяющий вернуть на эстраду настоящее национальное песенное искусство.

Ключевые слова: нематериальное наследие,русская народная песня,русский романс, духовное песнопение, хоровое искусство.

Открыть PDF-файл

«Я отрицаю за музыкой мысль, тем более какую-то философию…»
Г.Свиридов

Актуальность темы исследования обусловлена тем, что русское нематериальное наследие перестало в полном объеме воспроизводиться не только на государственном уровне, но и на межпоколенческом и индивидуально-личностном. Об этом свидетельствует большое исследование, проведенное в мае 2015 года журналом «Русский репортер» «Какие песни мы поем и какими стихами говорим?»

Русских песен среди социологических данных нет – есть советские песни и современные российские песни, хотя ключевые слова приближаются к народному культурному коду: любовь и смерть, война и родина, свобода и бунт, молитва, но не несут в себе русской интонации и мелодии.

Уместно напомнить очень точные слова Валентина Распутина: «Покажите какие песни вы поете, и я скажу, что вас ждет впереди» - так мог бы ответить тот, к кому обратились бы за судьбой народа. Для этого не надо быть оракулом.

«…и я скажу чем вы больны - продолжил бы другой, не будучи врачом»

«и я увижу, во что вы веруете, чему поклоняетесь, знаете ли вы границу между добром и злом» - мог бы подхватить третий [18, с.248].

Действительно, настоящая русская песня редко появляется в концертных программах телевидения, нет передач о русском фольклоре, русское песенное искусство срастется с бизнесом, для которого главное – формат, унификация, стандартизация, песня уже не объединяет людей, не пробуждает историческую память за редким исключением в день Великой Победы, русское песенное искусство не востребовано молодежью.

Социокультурные механизмы воспроизводства и освоения нематериального наследия в качестве отдельного предмета исследования представлены в работах И.К.Кучмаевой при обсуждении мировоззренческого аспекта процесса наследования культуры, его стиля и компенсаторно-релаксационной функции (не потерявших до сих пор своей актуальности).

Философско-методологический анализ культурного наследия И.К.Кучмаевой выявил необходимость дополнения идеологической заданности освоения культурных ценностей социологическими и аксиологическими аспектами в рассмотрении механизмов культурного наследования [9, с.10].

В работах И.А.Ильина обоснована самобытность русского художественного восприятия, наследование которого позволяет определить особенности сознательного и стихийного освоения русских культурных ценностей в целом и русской песни в частности [6, с.255].

П.И.Ковалевский обращает внимание на полезность в национальном воспитании песен и музыки, которые воспроизводят историю прошлого, геройские подвиги предков и т.д. В народных школах они (музыка, песни, танцы) должны быть обязательными [8, с.207].

В философско-культурологическом и теоретико-музыкальном аспектах важны размышления Г.В.Свиридова о самобытности русского музыкального языка, русского хорового пения как национально-музыкальной идеи русского народа и русской культуры (творческая идея ничего общего не имеет с рациональной идеей, идеей, придуманной композитором, настоящий творец мыслит русской природно-песенной интонацией, исходящей из живого слова и мелодии) [20, с.191, 745].

В.А.Гаврилин обращал внимание на (это сохранилось до сих пор) пренебрежительное отношение к русской народной музыке, отсутствие пропаганды русского фольклора и классической русской песенности (многоголосия без сопровождения). Композитор многократно публично выражал свою обеспокоенность современным эстрадным пением, которое в основном подражательно, обращено не к чувствам, а к инстинктам человека, т.е. подпадает под определение Л.Толстым псевдоискусства, разрабатывающего три темы – физиологии, гордости собой и недовольства жизнью. Духовное и прекрасное в данном случае воспроизводству и наследованию не подлежит [5].

Подобная реакция на имитацию воспроизводства русского песенного наследия характерна подлинным мастерам эстрады Шаляпину Ф.И.(«Страницы из моей жизни…»), М.Магомаеву (советский баритон), С.Захарову, Т.Петровой, Е.Смольяниновой и другим.

Вместе с тем, проблема воспроизводства и культурного наследования русского песенного творчества еще не стала предметом отдельного философско-культурного и культурологического анализа, что не позволяет адекватно актуализировать русскую песню в системе национально-культурного наследования.

Объектом научного исследования является русское нематериальное культурное наследие, предметом – социокультурные механизмы его воспроизводства и наследования (на примере русской песни).

Цель научного исследования заключается в философско-культурологическом анализе русской песни как формы национального самосознания и духовности, для достижения которой предполагается решение следующих задач:

- философски концептуализировать идеи И.А.Ильина, Г.В.Свиридова, В.А.Гаврилина, касающихся самобытности русского художественного восприятия и созерцания;

- актуализировать русскую песню как культурную форму в контексте социокультурных механизмов освоения русского национального культурного наследования на личностном и институциональном уровнях.

Теоретико-методологическая база исследования включает в себя принципы философско-культурного и культурологического анализа, аксиологический и цивилизационный подходы, герменевтический, структуралистский и детерминистский методы, методы конструирования и моделирования культурно-цивилизационной идентичности наследования русской песни как культурной формы духовности.

Научно-теоретическая и практическая значимость исследования состоит в философском обосновании модельного варианта воспроизводства и наследования русского нематериального культурного наследия, который может стать методологической основой для разработки государственной культурной стратегии сохранения русского песенного и хорового искусства, их востребованности в национальном образовании и воспитании.

В условиях глобализации способность любой нации к выживанию и сопротивлению чужим культурным образцам обеспечивается, прежде всего, сохранением культурной самобытности. Национальные культурные ценности уникальны и неповторимы по формам выражения.

Великий русский композитор и мыслитель Г.В.Свиридов подчеркивал, что русская нация это поющая нация, без хорового пения не было ни свадьбы, ни церковного праздника, ни прощания. Исчезновение пения, особенно хорового пения, для Свиридова – симптом угасания русской культуры, знак того, что с русским человеком происходит что-то неладное [20, с.314-315].

По поводу русского пения остались свидетельства одного англичанина-путешественника, относящиеся к концу XVIII века: «Во время моего путешествия я был поражен удивительной любовью русского народа к пению – крестьяне, исполнявшие обязанности ямщиков, взобравшись на козла, тотчас начинали напевать и пели, не переставая несколько часов: ямщики поют от начала станции до конца; солдаты поют во время похода; крестьяне поют во время работы; не раз среди вечерней тишины я слышал, как неслись песни из окрестных деревень» [Цит. по 16, с.13].

Хотя и тяжело жилось на Руси, но русский человек пел всегда и везде. «Песня – это праздник сердца, это просьба-молитва души, это торжественный поклон Господу, это горестный поминный плач по ушедшим, это страх перед забвением, предупреждение и остережение живущим» [12].

С нашей точки зрения, для понимания сути русской песни как культурной формы национального самосознания и духовности важное методологическое значение имеет философско-культурологическая концепция самобытности художественного творчества русского народа И.А.Ильина, в которой обращение человека к искусству интерпретируется с позиций душевной установки и духовного созерцания.

Русское художественное восприятие основано на русском созерцании, которое по И.А.Ильину имеет четыре основных источника: 1.русское пространство с его открытым равнинным горизонтом, русская природа со всеми ее причудами (томящая душу весна, грозовое лето, волшебная завеса туманов осени, суровость снежной мглы и морозов зимы) – все это приглашает душу человека к мечтательному созерцанию, снимает с нее напряжение.

2.По-русски пылкая, эмоциональная славянская душа со своими пристрастиями и внутренними зарядами, нейтрализуемые суровостью народной судьбы и громадой пространства. Поэтому, миролюбиво-добродушно-созерцательный настрой русской души всегда тосковал по искусству во всех его ипостасях, прежде всего, по песне.

3.Исторически сложившееся многообразие этносов, предполагавшее глубокий синтез как творческую слиянность множества в единство, при котором ни в коем случае не исчезло бы индивидуальное. Для русского человека искусство изначально создавалось как символизация жизненно необходимой задачи (духовной и политической), а художественное произведение (предмет искусства) воплощало живой символ нужной интеграции.

4.Христианская религия во всем ее греко-православном своеобразии, которая указала русскому искусству путь к цели, наполнив его духовным созерцанием сердца как представлением о самом важном в жизни и священном – созерцании Божественного и выражение его всевозможными художественными средствами проистекают из духа православного благочестия.

Таким образом, указанные четыре источника позволили И.А.Ильину определить истинное предназначение русского художественного восприятии и творчества [7, с.58-65].

В русском восприятии искусство – это не игра, задуманная для потешных забав, развлечений и светской болтовни; не отделка и украшение жизни; искусство должно говорить русскому человеку о чем-то важном – речь идет о мудрости жизни и мира, схваченных сердечным созерцанием. Это ответственнейшее служение свободного и скромного пророчества, духовное очищение [7, с.71-72].

Порыв к органическому единству в красоте пронизывает собою все русское искусство, образом и символом которого, по И.А.Ильину, является русское хоровое пение как символ свободного творческого единства, когда индивидуальное, оставаясь свободным, имело свой собственный голос, не подавлялось ни извне, ни изнутри, а наоборот – оригинально пело бы свою партию в хоре.

Ильин подчеркивает при этом своеобразие русского хорового пения: всегда на четыре голоса, в свободной, но в музыкальном отношении безупречной манере, с вариациями, украшающими мелодию, поет русский крестьянин. Благозвучие в многоголосии – таков хор русских певцов, которые не являются профессионалами [7, с.63].

Эвристическая и эпистимологическая значимость ильинской концепции самобытности художественного творчества русского народа подтверждается творческой деятельностью и философскими размышлениями великого русского композитора и мыслителя Г.В.Свиридова. Новый музыкальный язык как возрождение национальной традиции, базировался у Свиридова на двух основаниях: русском фольклорном наследии и православной церковной духовности, что позволило ему не только сохранить, но и возвысить русский музыкальный код, русскую культуру и русский народ. Свиридов сам дал объяснение своему дару и таланту: «Для меня Россия – страна простора, страна песни, страна печали, страна минора, страна Христа» [3, с.6].

В чем же Г.В.Свиридов солидарен с философскими рассуждениями И.А.Ильина? (Нам неизвестно, был ли он знаком с работами философа по самобытности русской культуры). Во-первых, признанием существования самобытной русской народной музыки (народная песня, сопровождавшая праздники, обряды, трудовые процессы, творцами и исполнителями был сам народ, воспевавший события национальной истории, мир и войну, печали и радости) с присущей ей исключительно самобытной богатейшей ладовой основе.

Во-вторых, свиридовская музыка исходит из живого слова (такое слово композитор находил в русской поэзии), для того, чтобы заставить жить его – нужна мелодия и соответствующая ему интонация. Однако без религиозного отношения к миру искусство теряет глубину, душу, смысл и значение, Божественное. Оно утратило в наше время, по мнениию композитора, и Человеческое, обратившись в Механическое, инстинктивно-животное, безмелодично-ритмичное, примитивное [3, с.195, 503].

В-третьих, оценкой русского хорового пения как национальной гордости, красоты и величия русской культуры, духовного возвышения русского народа. Свиридов отмечает в хоровом искусстве вечно живое музыкальное воплощение самого духа народа, его особенности, душевного склада среди других народов; внутренне погружение в таинство бытия, выходящее за пределы богослужебного.

В-четвертых, по мнению А.Б.Вульфова, Свиридов на творческом уровне, музыкальным языком сформулировал русскую национально-музыкальную идею: решительный отказ от ложных авторитетов и ценностей, решительный прорыв из «вавилонского плена и тьмы египетской», скачок к корневой системе музыкально-поэтических образов, музыкально-литературной традиции, интонационной системе.

Свиридов первый осмелился в 50-е годы 20 века написать музыку на слова Есенина, обратился к глубинной русской поэзии, создал новый тип русской песенной оратории, в которой гениальная простота слита с национальной интонационной системой. Он не цитирует фольклорный материал, а мыслит природно-песенной русской интонацией.

Свиридову принадлежит заслуга создания целого направления, вернувшего русской музыке ее роль органа национального самосознания, опирающегося не на национальные амбиции и себялюбие, а на духовные идеалы древнерусского искусства и на Пушкина [3, с.381, 745-746].

Об этом свидетельствует «Запевка» Свиридова на слова Игоря Северянина:

О России петь – что стремиться в храм

По лесным горам, полевым коврам…

О России петь, что весну встречать,

Что невесту ждать, что утешить мать…

О России петь – что тоску забыть,

Что Любовь любить, что бессмертным быть!

В.Н.Минин в своих воспоминаниях о Свиридове ставит рядом с композитором только Гаврилина В.А., «Который также по-своему слышал Русскую жизнь и также по-своему ее понимал. Только у Свиридова музыка – это всегда некая икона, к которой человек должен стремиться, а у Гаврилина – это земная жизнь, но опоэтизированная» [3, с.200-201].

В.А.Гаврилин также считал хоровое искусство одним из самых великих чудес света и одним из самых великих искусств – хор замечателен тем, что для тог, чтобы добиться прекрасного слитного пения, люди, собирающиеся вместе, должны обязательно слушать и слышать друг друга. Хор – это модель братского общества, когда люди живут, не выскакивая друг перед другом, а выравниваются на один лад [2, с.302].

В.И.Федосеев в своих воспоминаниях представлял творчество Гаврилина как композитора от Бога, потому что он велик своей глубинной русскостью, естественным продолжением высоких духовных и эстетических традиций его родной земли, велик своей простой сердечностью, соединяющей красивейшие мелодии с духом народа [22, с.206].

Таким образом, самобытное художественное творчество русского народа неразрывно связано с русской песней, русским хоровым пением как культурными формами русского национального самосознания и духовности. Актуализация в современном российском социокультурном пространстве русского фольклорного и церковно-православного музыкального наследия великих русских композиторов Г.В.Свиридова и В.А.Гаврилина будет способствовать сохранению душевного строя и духовного созерцания русского народа, самобытности русской культуры.

Исходя из русской музыкальной традиции в трактовке И.А.Ильина, в которой задачей русской песни является возвышение человеческой души, ее очищение, молитвенная наполненность, светлая эмоциональность, проанализируем и обобщим социокультурные механизмы воспроизводства русской песни, сохраняющие культурную индивидуальность русского народа в условиях постмодерна и глобализации.

Особый интерес в данном контексте вызывает творчество русской певицы Е.В.Смольяниновой, обладательницы необыкновенного голоса и самобытной манеры исполнения. В ее репертуаре представлены русские народные песни из самых разных уголков России, старинные русские романсы, духовные стихи и баллады песни самой певицы на стихи Михаила Лермонтова, Александра Блока, Бориса Пастернака, владыки Иоанна Сан-Франциского(Шаховского), игуменьи Таисии(Солоповой), Сергея Бехтеева, Николая Туроверова и других поэтов.

К народной песне Е.Смольянинова пришла не через народный хор, не через институт, где разъясняют, как петь, а через освоение фольклорного наследия и песенной интонации в исполнении простых русских крестьян. Своей учительницей она считает псковскую крестьянку-певицу Ольгу Федосеевну Сергееву, творческий опыт которой свидетельствует о божественном происхождении человеческого голоса и убеждает в огромной духовной значимости обычной праведной жизни простого человека.

Е.Смольянинова считает свою встречу с О.Сергеевой даром божьим. Размышляя о традиции, народной песне, русском фольклоре Е.Смольянинова задается вопросом – почему наши песни никому не нужны? Почему традиция – мертва? Что с нами произошло? Прежде всего, по причине потери самих себя. Человек не может что-то обретать, воспроизводить, наследовать (особенно если это касается прекрасного), если он себя не встретил. Разве может песенное искусство быть востребованным, если некому его воспринимать, если практически исчезла «русскость» из культуры? Е.Смольянинова убеждена в необходимости воспринимать свое прошлое с любовью и сердечной созерцательностью. Невозможно возродить традицию, не полюбив ее, невозможно петь, позабыв о своих близких.

Обращение Е.Смольяниновой к русскому фольклору позволило ей в творческом плане понять и применять следующие неочевидные истины:

Русские народные песни проникнуты живо традицией, силой творческого духа, даром животворящего начала. Принято, однако, народную песню считать проявлением язычества в русской культуре. На самом деле здесь нет противоречия: человеку дано, не отрываясь от своего народа пребывать в христианской традиции, что гораздо выше, чем только национальное, но не надо забывать и последнего.

Русская душа действительно поющая и русские люди испытывают в песне особые переживания, хотя в последнее время русские перестали слушать и слышать песни, не поют как прежде. Вопрос о возрождении русской певческой традиции созрел, но пение само по себе, пение без Бога – бессмысленно, поскольку в нем, как ни в чем другом, выражается божественное происхождение человеческой души [4, с.185-187].

В традициях русской культуры у каждой песни есть свое место и свое время. К примеру, песни, которые народ исполнял во время жатвы, ни в коем случае не пели под Рождество – Господь дал время и благословил нас ему следовать: всему свой час. Ощущение священного времени еще сохранилось в храме: на Рождество не будут петь успенскую. Народная песня точно соответствовала сезонам в жизни человека, она из того же божественного источника. Стремление воссоздавать «старину» по науке (собрать старушек в национальных костюмах в избе, пить чай и распевать любые песни в любое время) – это суррогаты и муляжи, убивающие, а не возрождающие народную традицию, не раскрывающие тайну русской песни.

Подмена русской народной песни в советское время происходит двумя путями: а) заменой ее городскими, фабричными, колхозными песнями, пропагандистской направленности, исполнявшимися мощными орущими голосами по радио (доходило до парадоксов – Ой, ты швейная машинка, научи меня, как жить… Не мать-сыра земля, а швейная машина…) б) стиранием русского звука – когда человек поет, он звучит сам, участвует в звучании Вселенной. Человек раньше был раскрыт миру, звуки были дарованы Небом, они не требовали «музыкальной грамоты», услышанное оставалось в душе и передавалось детям из уст в уста. Сегодня акустическое пространство заполнено до отказа агрессивными грохочущими ритмами, заглушающими собственный голос русского человека – стирается грань между одушевленным и неодушевленным [14].

Первоначальное освоение Е.Смольяниновой народного фольклора на концертной эстраде за почти 30 лет творчества привело к появлению в ее репертуаре городского романса и духовных стихов как вершины живой народной традиции.

Духовная песня это тоже исповедание сердца, которое есть и в народной песне, и в городском романсе, и в светских песнях. Романс дарит красивую, столетиями выверенную форму, в которой чувства могут расположиться, не мучая, а доставляя эстетическое удовольствие. Искренние и простые чувства превращаются в таинственные и возвышенные, становится понятно, что не существует отдельно простого или сложного, душа человека космична. Романс – европейское изобретение, но отзывчивая русская душа вдохнула в него столько любви и откровенности, что появился самостоятельный жанр русского романса. Примечательна встреча Е.Смольяниновой с игуменшей Варварой из Пюхтицкого монастыря в Эстонии, куда певица приезжала сразу после концерта. Матушка, узнав об этом, сказала – несите сюда гитару и попросила спеть. После исполнения духовных песен, она спросила: «Что Вы еще поете?» - «Романсы» - «Вот их и пойте – это же все человеческое и этого не надо гнушаться. Православный человек должен быть всегда в радости, и в светских песнях – красота Божьего мира».

Для Е.Смольяниновой уникальность русской культуры заключается в таком несомненно русском качестве, как покаянность – это та доминанта, которая присутствует в национальном культурном наследии. Стремление русского человека покаяться дарит ему особый взгляд на самого себя и свои поступки (даже у разбойника просыпается душа, которая плачет под тяжестью собственных грехов) [19].

Другая особенность – это беззлобный русский юмор, с его иронией и самоиронией (деревенские рассказы Василия Шукшина, бухтины вологодские Василия Белова). Певица отмечает, что шукшинские рассказы читает, плача и смеясь одновременно, потому что в них нет места для унижения и зубоскальства, нет вульгарности, пошлости и потакания низменному. А есть лишь всеобъемлющая жалость к себе и героям – простым русским людям.

Е.Смольянинова замечает, что никогда не слышала ни от одной бабушки-певуньи никаких разговоров о России, о Родине, о русской нации, духовности и бездуховности. От таких вопросов они всегда удивленно замолкали. А рассуждали просто: «Деревня у нас хорошая, люди работящие, а песни очень красивые…» [13, с.27].

Наше обращении к творчеству русской певицы Е.В.Смольяниновой подтверждает методологическую значимость философско-культурологической концепции И.А.Ильина на личностном уровне освоения русского песенного наследия и музыкальной традиции.

Творческий путь певицы (русская народная песня, русский романс, духовные песнопения, церковное хоровое пение) совпадает с ее духовным развитием и созерцанием. Не случайно Е.В.Смольянинова имеет опыт песенного исполнительского сотрудничества с мужским камерным хором «Пересвет», Волжским оркестром народных инструментов имени Калинина, хором Свято-Данилова монастыря (Праздничный мужской хор Синодальной резиденции Патриарха Московского и Всея Руси), поет в церковном хоре одного из московских храмов.

Сохранение и воспроизводство песенного наследия на уровне русского хорового пения демонстрирует прежде всего Кубанский казачий хор, двухсотлетие которого недавно отмечала вся Россия. Его художественный руководитель, фольклорист (доктор искусствоведения), композитор и дирижер Захарченко Виктор Гаврилович отмечает первоначальную широкую творческую амплитуду этого коллектива: пели народные казачьи песни, хоровые произведения русской классики, хоровую западную классику, пели в школе, занимались духовным воспитанием, сбором и обработкой русского фольклора.

Прежняя миссия певческого хора продолжается и в настоящее время – налажена работа научного центра фольклора и этнографии (собрано 120 тысяч единиц фольклорного материала), подготовлены свои доктора и кандидаты наук, открыта школа-студия для детей с пятилетнего возраста и т.п.

Русское хоровое пение, по мнению В.Г.Захарченко, это форма национального самосознания, направленная на сохранение этноса с тремя составляющими: православная вера, русский язык, традиционная культура. Есть высокое искусство народа, где слезы, где потрясения, где правда [1].

В народной песне важно усвоить мелодию, лад, гармонию, многоголосие, но самое главное, подчеркивает В.Г.Захарченко, научиться ее чувствовать. Часто выпускников консерватории нельзя принять в состав хора по этой причине – в них нет развитого чувства души песни (учат технике звукоизвлечения, интонированию и т.д., а жить в песне, чувствовать ее – не учат).

Еще одна проблема русского хорового пения связана с композиторской обработкой народной песни – интерпретация и конкретизация темы, усложнение за счет различных средств выразительности, использование полифонии. В.Г.Захарченко признается, что раньше и он делал такие обработки и радовался, что каждый куплет развит, обогащен, песня развивается все сложнее и красивее. На самом деле, такими технологиями убивается душа народной песни, академические хоры (например Сибирский, Уральский, хор им.Пятницкого) показывают русскую песню в искусственном виде, в обработке. Талантливая обработка не должна нарушать искренность, непосредственность, правду бытования народного напева [15, с.240-241].

Особая миссия в сохранении и развитии традиции русского пения принадлежит церковным хорам, которые в своем репертуаре объединяют русскую духовную музыку и светские произведения. К примеру, мужской хор Московского Сретенского монастыря, объединяющий в своем составе профессионалов, совмещающих концертную деятельность с богослужением.

Песенный репертуар хора составлен по благословлению отца Тихона, поскольку в России богатая романсовая и песенная традиция, она развивалась и в советский период истории, в то время как церковная музыка была под запретом. По его мнению, при атеистическом режиме молитвенные чувства сублимировались в музыку.

Многие культурные и музыкальные критики согласны с тем, что такое явление, как Сретенский хор, - это свидетельство подлинного возрождения культуры, преодоление. Понятно, что на таком пути ждет немало искушений. Современная культура соблазняет молодого талантливого человека: ты молод, ты силен, у тебя все получится, жизнь коротка, торопись прославиться, выйти «в люди». Традиционная культура, напротив, предлагает старые, как мир вечные рецепты: доброе вино должно настояться…нельзя срывать еще незрелый плод…недостаточно укоренившееся растение может не выдержать студа и зноя…каждому цветку нужен умелый садовник.

В той или иной степени хористы отрекаются от своего личного творчества, умирают для своего «я». Тем самым они воскресают со Христом на богослужении, с героем русского эпоса на концертах. Ведь подлинная поэзия, отраженная в русской песне, рождается через сострадание, в котором «эго» умирает. Под пение хора Сретенской обители не страшно и на смерть пойти.

- Религиозный аспект присутствует и в народных песнях, ведь часто в них говорится о смерти и страдании – говорит наместник монастыря отец Тихон. Мотив умирания и воскресения наиболее ярко предстает в русских казачьих песнях, которых не случайно так много в репертуаре Сретенского хора. Одна из таких песен «Любо, братцы, любо…» наиболее любима публикой в исполнении хора и его солиста Дмитрия Белосельского.

В таких песнях, духовное и, прежде всего, монашеское, сливается со светским и, в первую очередь, воинским. И разорвать эту взаимосвязь невозможно. Неразрывна она – как земля и небо. Отец Тихон считает, что такие песни не пессимистичны, а напротив являются гимном победы над смертью. Здесь нет места депрессии. Это очень реалистичный взгляд на жизнь и смерть. Если, конечно, вы верите в Бога [29]…

Возрождение традиции русского хорового пения, прежде всего, связано не только с красотой звука, главным становится красота распетого слова, речь идет о разной красоте – в первом случае она заключается в движении телесном, во втором – в движении духовном, в помысле, особом произношении слова, в представлении, как это слово должно цениться людьми [10, с.203].

На таком культурном фоне требует понимания и обсуждения феномен современной песни, которая резко отличается от русской музыкальной традиции отсутствием смысла, косноязычием в выражении чувств, отсутствием образности, убожеством, тюремной лексикой – формат, избегающий мелодичности и нежности голоса, тем любви к родной земле, отчему дому и матери, дружбы и верности.

«Литературная газета» в 2006-2007 годах (одна из немногих) организовала дискуссию о современной песне, обобщение итогов которой позволяет выявить некоторые особенности этой «музыкальной формы» и ее значения для сохранения и воспроизводства традиции русского пения. Ю.Поляков главный редактор «Литературной газеты», открывший дискуссию, очень точно формулирует тезис о предназначении песни: мощнейший инструмент формирования общественного сознания, выстраивания системы нравственных ценностей и жизненных ориентиров.

Известно, что песня была важнейшим оружием в политической борьбе – во время гражданской войны красные, кроме всего прочего, позаимствовали мелодии некоторых старорежимных песен, присочинив к ним новые слова и использовали для утверждения новой цивилизации.

Представляют интерес два суждения: а) скажи мне, какие песни ты напеваешь, и я тебе скажу кто ты; б) всякое серьезное государство должно заботиться о том, какие песни поют и слушают его граждане – умный народ глупые песни не поет, он либо отторгает навязываемую ему нелепицу, либо сам непоправимо глупеет, а затем исчезает из Истории [17].

Конечно, нельзя не отдавать себе отчет, что в советские времен партия и правительство всегда зорко следили за тем, чтобы в стране звучали бодрые песни. Кропотливым трудом нескольких поколений большого отряда талантливых композиторов и поэтов был создан своего рода огромный цитатник на все случаи жизни. И это все при обязательном преобладании в музыкальной и словесной доминанте маршевого ритма. При этом, однако, официальное песенное искусство, превратившееся в могучую социалистическую индустрию, предусматривало для потребляющей массы довольно широкий ассортимент, включающий и лирические песни. Все стороны этого жанра были строго регламентированы – от «В буднях великих строек» или «Песня о тревожной молодости» до «Ясной ночкой весенней при луне» или «Ландыши». Песни эти, несмотря на их жесткую идеологическую установку, имели достаточно высокий художественный, моральный, а также профессиональный уровень, впоследствии полностью утраченный [5].

Примечательно участие А.Городницкого по приглашению М.Е.Швыдкого в телевизионном шоу «Лучшая песня XX века» в качестве эксперта (наиболее популярные песни представлялись в весьма оригинальном исполнении – песню военного времени «Давай закурим, товарищ, по одной» пела Лолита, а знаменитые «Подмосковные вечера» - хор Турецкого) – победила под яростное отплясывание и пение О.Газманова (явная фонограмма) песня «Ты морячка, я моряк». На наш взгляд, этих двух размышлений вполне достаточно, чтобы согласиться с заключениями одного из участников дискуссии: не надо путать жанры. Шоу-бизнес оценивают как некую разновидность искусства. Но это именно бизнес, и покровительствует ему не музы, но Меркурий. Задача шоу-бизнеса – минимизировать затраты и максимизировать прибыль. Только и всего. «Фабрика звезд», все эти лолиты, юлианы, петюни и прочие анастасии вовсе не певцы-певицы, а продукт массового потребления [11].

Вывод один – пора шоу-бизнес взять под государственный контроль, позволяющий вернуть на эстраду настоящее национальное песенное искусство за пределами программ «Фабрики звезд», «Точь-в-точь» и т.д., опошляющих русскую песню и препятствующих освоению русского культурного наследия.

ПРИМЕЧАНИЯ

[1] Великий Захарченко // Завтра. 2011. №44

[2] Гаврилин В.А. Слушая сердцем… Статьи. Выступления. Интервью. СПб., 2005.

[3] Георгий Свиридов в воспоминаниях современников. М., 2002.

[4] «…Глас моления моего» // Духовный собеседник. 2005. №3-4

[5] Городницкий А. Яд в наши уши // Литературная газета. 2007. №5

[6] Ильин И.А. Основы христианской культуры. СПб., 2004. С. 255

[7] Ильин И.А. Собрание сочинений. Т. 6. Кн. III. М., 1997.

[8] Ковалевский П.И. Русский национализм и национальное воспитание в России. М., 2006.

[9] Кучмаева И.К. Культурное наследие: современные проблемы. М., 1987.

[10] Легко ли быть молодым… М.,1989.

[11] Литературная газета. 2007. №6

[12] Личутин В.В. Домнушка К Белому морю за песнями // Завтра. 2012. №39

[13] Луконин С. Чарующий ангельский голос // Литературная газета. 2004.

[14] Милосердов Ю.Ю. Что это за «красота»? Евгения Смольянинова о тайне русской песни // Русский Дом. 1998. №12.

[15] О чем в песне поется // Легко ли быть молодым… М., 1989.

[16] Острецов В.М. Россия на перепутье: историко-философские очерки. М., 1990. С. 13.

[17] Поляков Ю. Песней - по жизни // Литературная газета. 2006. №52.

[18] Распутин В.Г. Культура: левая, правая где сторона // Легко ли быть молодым… М., 1989.

[19] Русская песня как бальзам для души // Славянка. 2010. №7.

[20] Свиридов Г.В. Музыка как судьба. М., 2002.

[21] Чесноков С. Встречи прошлого с будущим. - URL: http://choir.pravoslavie/82.htm

[22] «Этот удивительный Гаврилин…» СПб., 2008.

© Беспалова Т.В, 2017.

Статья поступила в редакцию 10.04.2017.

Беспалова Татьяна Викторовна,
доктор философских наук, кандидат политических наук,
ведущий научный сотрудник,
Российский научно-исследовательский институт
культурного и природного наследия им. Д.С.Лихачева (Москва).

Опубликовано: Журнал Института Наследия, 2017/2(9)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/137.html

Наверх

Новости

Наши партнеры