2024/1(36)

спецвыпуск

ТОМСКАЯ ПИСАНИЦА

Материалы исследований

Аболонкова И.В.,
Заятдинов Д.Ф.,
Новокрещенова К.Ю., Юдникова А.Е., Райко Г.В.

Опыт геомеханического мониторинга Томской писаницы в 2022–2023 гг.

Гизей Ю.Ю.

Перспективы номинирования наскального искусства Томи
в Список объектов Всемирного наследия

Горяев В.С.

Музей-заповедник «Томская Писаница»: возвращение от «культурологического музея» к «хранилищу объектов культурного наследия»

Ковтун И.В.

Нижнетомский очаг наскального искусства

Моор Н.Н., Аболонкова И.В., Горяев В.С., Селецкий М.В., Онищенко С.С.

Предварительные результаты исследования археологического контекста Томской писаницы

Москвина Е.А.

История сохранения и музеефикации писаниц на Томи
по документам Государственного архива Кузбасса

Орлова Е.А.

Старинные русские сёла и деревни предполагаемого достопримечательного места «Наскальное искусство р. Томь»

Сазанова К.В.,
Зеленская М.С., Власов Д.Ю.

Методические подходы к защите археологических памятников Притомья от биологических повреждений

Селецкий М.В., Соколов П.Г.

Каменная индустрия памятника Писаная I: предварительные результаты технико-типологического анализа

Шереметова С.А.,
Шереметов Р.Т.

Географические и флористические особенности бассейна реки Томь

Опубликован 15.03.2024 г.

Архив

DOI 10.34685/HI.2020.26.95.011

Краснова И.В.

Истоки формирования Слобожанщины как части геокультурного пространства России XVI – первой половины ХVII вв.

Аннотация. В статье рассматриваются предпосылки формирования Слобожанщины: исторические, политические, экономические, которые стали основой для роста и бурного развития духовной и культурной жизни общества в последующих три столетия.

Ключевые слова: история, культура, севрюки, переселенцы, Дикое поле, поликультурное пространство России, Слобожанщина.

Открыть PDF-файл

Цель статьи – исследовать процесс формирования Слобожанщины как части поликультурного пространства России в XVI – первой половины XVII вв. и показать, что заселение юго-восточных территорий коренным образом повлияло на социально-экономические, культурные и исторические процессы в данном регионе.

Вопросам формирования Слобожанщины и ее политического устройства посвящены труды «История Слобожанщины и Белгородского края» [5], «Материалы для истории колонизации и быта Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губернии» и др. сочинения Д.И. Багалея [11, 12], исследования А.И. Папкова [14]. Потомкам летописных северян – севрюкам посвящена диссертация Н.М. Багновской [1], а вопросам заселения будущей Слобожанщины и миграций населения – работа О.В. Русиной [9], в которой также затронуты грани социально-экономического развития Северской земли в описываемый период. В.П. Загоровский [3] характеризует процесс отношений Северской земли с Россией в первой четверти XVI в., а работы Т.О. Исаева [4] и А.А. Майорова [8] посвящены слобожанской истории, связанной со «Смутным временем» в Московском государстве начала XVII в.

Поворотным моментом в истории Слобожанщины явилась война между Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским 1500–1503 гг. В результате побед русских войск над литовцами в 1500 г. «все население слободских земель было приведено к крестному целованию (присяге на верность) Ивану III, что фактически означало их включение в состав России» [5, с. 18]. Официальное вхождение Слободского края в состав Русского государства было закреплено в условиях перемирия между Русским государством и Великим княжеством Литовским в 1503 г., а затем подписанием «Вечного мира» между ними в 1508 г. После присоединения региона к России сформировалось его официальное название «Государева Слободская Украйна». Оно стало использоваться русским правительством как во внутренней, так и в международной практике. Термин «Государева» означал, что эта территория была составной частью Русского государства и подчинялась власти русского царя – «государя». Термин «Слободская» происходил от названия поселения – «слобода». Для привлечения сюда новых поселенцев Русское государство освобождало слободы от налогов и повинностей, вводило другие льготы. Термин «Украйна» свидетельствовал о том, что эта территория Русского государства была особым приграничным регионом [5, с. 3].

Слобожанщина как единое культурное пространство формировались постепенно. Раскопки археологов свидетельствуют, что в бронзовом и в раннем железном веке эта территория последовательно осваиваться киммерийцами, скифами, сарматами, хазарами, печенегами, половцами и другими народами. К первому тысячелетию на территории нынешней Харьковской области появились славяне, ведущие оседлый образ жизни и занимавшиеся в основном земледелием, скотоводством и торговлей с восточными и другими государствами того времени [11, с. 107], о чем свидетельствуют находки здесь арабских и византийских монет. Первые славянские городища как центры развития ремесла и торговли на территории современного Харькова фиксируются с VIII в. Во второй половине Х в. одно из наиболее развитых поселений – Донец – превратилось в город-крепость, который стал центром ремесел (кузнечного, ювелирного, гончарного и др.) и важным пунктом транзитной торговли. Он упоминается в Ипатьевской летописи 1185 г. и неоднократно – в поэме «Слово о полку Игореве», выдающемся произведении эпохи Киевской Руси. Именно из Донца новгород-северский князь Игорь отправлялся на битву с половцами и сюда же он бежит из половецкого плена. Археологические находки свидетельствуют, что город и после опустошения во время монголо-татарского нашествия в XIII в. продолжал существовать, хотя его размеры значительно уменьшились.

Набеги и монголо-татарское нашествие привели к временному запустению и всего прилегающего края и превращению его в «Дикое Поле».

В XVI-XVII вв. часть территории нынешней Слобожанщины принадлежала Северской земле – региону, сформировавшемуся на основе древнерусского племенного союза северян. В него входили не только Чернигов, Путивль, Любеч, Новгород-Северский, но и Брянск, Стародуб, Рыльск, Гомель [9, с. 65]. Северская земля, входившая в состав Великого княжества Черниговского, а затем княжеств Брянского, Новгород-Северского, Стародубского и т.д., занимала промежуточное положение между центрами консолидации восточного славянства – Владимиро-Суздальским и Галицко-Волынским княжествами, а затем, в XIV–XVI вв. – между Великим княжеством Московским и Великим княжеством Литовским [1, с. 236, 237]. Эта географическая особенность определила выделение данной территории в особый регион и в дальнейшем оказала влияние на его самобытность.

Население Северщины с древнейших времен вплоть до XVII в. именовалось севрюками, которые расселяясь на землях в верхнем и среднем течении р. Северский Донец, а на месте современного Харькова располагался древнерусский город Донец [1, с. 236, 237]. Основным занятием севрюков было бортничество, продукция которого (мед, воск и др. продукты пчеловодства) имели стабильный спрос на рынках России [9, с. 68]. Еще в литовский период своей истории (XIV – начало XVI вв.) севрюки научились рационально соединять занятия рыболовством, охотой, бортничеством с наймом на пограничную службу сначала в Литве, затем в России. Именно поэтому русское правительство в XVI в. широко использовало путивльских севрюков для несения сторожевой службы на территории будущей Слобожанщины [5, с. 26].

Во второй половине XVI – начале XVII вв. в жизни Северской земли наметились значительные изменения, связанные с постоянными набегами татар, разорением селений, угоном в рабство местного населения. Возникла насущная потребность в обороне южной границы России и освоении «Дикого поля». Уже конце XVI в. в эти опустошённые набегами районы хлынула первая волна переселенцев из центральных и центрально-черноземных районов России, которая в определенной мере поглотила местное население (севрюков) [9, с. 68]. В результате реорганизации в 1571 г. русской пограничной службы на «Поле» появилась пограничная полоса, которая регулярно охранялась отрядами конных воинов. Руководство пограничной службой централизованно осуществлялось из Москвы, где устанавливались маршрут и расписание, по которому осуществлялась охрана границы. Создаваемые крупные сторожи (сторожевые посты) состояли преимущественно не из вольнонаемных севрюков, а из переселенцев из центральной России (Московии) – «государевых служилых людей» во главе со «стоялыми головами» [3, с. 156].

Севрюки как в литовский, так и в московский периоды своей истории вели вольный, казацкий образ жизни и воспринимали себя как хозяев малоосвоенных земель. Они не признавали над собой жесткой государственной опеки и в разные политические моменты могли переходить из подданства одного государства к другому. Так, в августе 1500 г. севрюки, составлявшие гарнизон Хотмыжска (ныне Белгородская область РФ) – самой юго-восточной литовской крепости и опорного пункта Великого княжества Литовского в Северской земле, без боя перешли на сторону России [5, с. 18]. Поэтому в период «Смутного времени» в Московском государстве в начале XVII в. Северская земля оказалась едва ли не самым «мятежным» регионом России. Ее население поддерживало не московских правителей – Бориса Годунова, а затем Василия Шуйского, а «царя Дмитрия Ивановича» (Лжедмитрия I и Лжедмитрия II), а также «большого воеводу царя Дмитрия» И. Болотникова [4, с. 26; 6, с. 43, 73, 78].

Город Путивль (к уезду которого принадлежал и бассейн р. Северский Донец) был постоянным местом сбора повстанческих армий, стремившихся захватить Москву [8, с. 65]. Это было следствием того, что в начале XVI в. этот регион был еще слабо интегрирован в Русское государство. Присоединив большую часть древнего Черниговского княжества, Москва на первых порах оказалась неспособной освоить его [8, с. 135, 139]. Кроме того, с конца XVI в. возрастает давление со стороны государства на жителей, особенно на вольных севрюков, что способствовало усилению протестных настроений, вылившихся в вооруженный конфликт Центра с этой окраиной государства в Смутное время [8, с. 141].

XVII столетие было сложным периодом в развитии европейских международных отношений. Поиск новых союзников, территориальные завоевания, контроль над морскими рубежами – все это порождало многочисленные конфликты и противостояния европейских держав. Территория нынешней Слобожанщины оказалась в эпицентре противостояния Польши, России и Швеции, которые стремились расширить свои территории и влияние, стать серьезными игроками в европейской международной политике. В это время «на Поле» началось строительство новых городов-крепостей, бывших опорными пунктами Русского государства в освоении Степи. Одним из них был Царев-Борисов, расположенный при впадении р. Оскол в Северский Донец. Укреплению южных рубежей от постоянных набегов Крымского ханства и противостоянию агрессивной политики Османской империи способствовала переселенческая политика, которую активно поддерживала Россия, предоставляя льготы и привилегии переселенцам.

Характеризуя процесс заселение бассейна р. Северский Донец поселенцами из центральных районов России в связи с движением Московского государства в Степь, В.Л. Маслийчук отмечает, что оборонная экспансия Московского государства имела важный признак – оборонные линии («засечные черты»). Первая такая линия укреплений – «Заокская» – оформилась уже в первой половине XVI в. Центром оборонительных сооружений подвижного пограничья был город Тула. Рядом к западу от линий существовала система крепостей, имевших важное значение для будущей колонизации – Путивль, Мценск, Пронск [10, с. 105]. В засечную черту, призванную одновременно и защищать государство, и осваивать плодородные земли, вошли Курск, Орел, Мценск, Алатырь. Вне засечной черты времен Ивана Грозного так же возникли новые укрепленные поселения и крепости, такие как построенные в 1599 г. воеводами Богданом Бельским и Семеном Алферовым Цареборисов, выдвигавшийся далеко от черты вглубь «Поля». Т.О. Исаев отмечает наличие в городе воеводской власти, характерной для местного управления Русского (Московского) государства на его «ограничных» окраинах: «В обязанности воевод входили: мобилизация и документальный учет “детей боярских”, стрельцов, казаков и т.д. на строительство крепости; непосредственное руководство ее сооружением; надзор за состоянием городовых укреплений и поддержание их в порядке, обследование близлежащих территорий на предмет выяснения плодородности местных почв и т.д.» [4, с. 92, 93]. Царский наказ воеводам гласил: «созвать всех свободных атаманов и казаков с Северского Донца, Оскола и других местных рек, которые тут жили, и объявить, что царь пожаловал их теми реками и речками, “велел отдать им, донецким и оскольским атаманам и казакам безданно и безоброшно, чтобы они жили по своим юртам и угодьями всякими владели, а государю служили”» [4, с. 94]. Из царского наказа, следует: 1) факт заселения этой части Слобожанщины еще до основания Цареборисова, т.е. Поосколье не было «Диким Полем»; 2) наказ царя Бориса был началом правового оформления земельной собственности местного казачества, до тех пор владевшего землей без всякого документального подтверждения прав на нее: «Таким путем власть, оставляя в неприкосновенности поземельные отношения, которые складывались на этой ничейной территории, пыталась приспособить их к потребностям феодального государства» [Там же].

С точки зрения политического устройства Поосколья (а с ним и в целом Слобожанщины) «воевода Б. Бельский не предлагал оскольским казакам перейти под начало дворянских голов. Тем самым сохранялся принцип выборности атаманов у вольных казаков». Поэтому «служебные обязанности местных казаков, определенные царским указом, не были обременительными. Им поручалось следить за перемещением татар в здешних степях и противодействовать «воровским» казакам, «чинить промысел над ворами». Они должны были присылать в Цареборисов пленных, «выезжих людей и отписки о всяких делах». Пленных черкас цареборисовские воеводы должны были в свою очередь отсылать в Москву» [Там же].

Из этого видно, что обязанности местного казачества по несению «государевой службы» на правах земельного пожалования и обязанности городовых воевод Цареборисова идентичны политической системе Русского государства, в состав которой в этот период уже входила Слобожанщина, т.е. Слобожанщина (Поосколье) задумывалась как пограничная территория России. В ее политическом устройстве уже сочетались элементы государственной централизации в виде власти воевод и местной, региональной децентрализации в виде вольных общин местного казачества во главе с выборными атаманами. Что касается «воровских» казаков и «черкас» (украинцев – подданных Речи Посполитой, постепенно заселявших бассейн Северского Донца и не принимавших подданства России), данная политическая организация была направлена не против казачества вообще, а именно против той его части, которая не желала признавать над собой русской государственной власти, а значит, и прав России на эту территорию.

Основание города-крепости Цареборисов было частью продуманной государственной политики, направленной на установление контроля над территорией бассейна р. Северский Донец и для противодействия «воровскому» казачеству, представленному как «русскими» (донскими), так и «украинскими» («черкасами») казаками. Другое дело, что сил для осуществления данного политического и административного проекта у русской власти явно не хватало. По утверждению В.Л. Маслийчука, «за видимым успехом скрывались невидимые, на первый взгляд, неудачи. Московскому государству не хватало сил, как удерживать это пограничье, так и контролировать смешанное население. В результате событий «Смуты» пограничные крепости были разрушены, а война с Речью Посполитой 1612–1618 гг. привела к тому, что немало новых пограничных городов было разорено украинскими казаками (Ливны, Оскол, Валуйки, Белгород). Сожженный Цареборисов быстро запустел…» [7, с. 189].

Надо отметить враждебность Русскому государству украинского казачества, выступавшего на стороне Речи Посполитой и тем самым показавшего правоту правительства Бориса Годунова, пытавшего создать на пути «черкас» заслон, в том числе и в виде города-крепости Цареборисов. Запустение города в эпоху «Смутного времени» было вызвано не столько враждебными действиями Речи Посполитой и украинского казачества, выступавшего на ее стороне, сколько внутренними противоречиями в самом Русском (Московском) государстве. Следствием неудачи «русского варианта» формирования Слобожанщины в условиях завершившего «Смуту» Деулинского перемирия России с Речью Посполитой (декабрь 1618 г.) стало то, что Северская земля отошла к последней на правах полуавтономного региона – Северского (Черниговского) княжества. Однако территории будущей Слобожанщины это уже не касалось, так как Путивльский уезд и бассейн Северского Донца остались за Россией [10, с. 107].

В этот период формирования Слобожанщины наметилась тенденция, которая станет доминирующей в политическом устройстве в последующий период ее развития, а именно: сочетание государственной власти и местного казачьего самоуправления. Как подчеркивает Г.Ю. Канищев, существенная разница заключается в том, что казачество было представлено уже не севрюками и русскими донскими казаками, а «черкасами» – украинцами, перешедшими на русскую службу, принявшими русское подданство и ставшими, не «воровскими», а «служилыми» черкасами, создавшими (с разрешения и поощрения русского правительства) свою военно-административную организацию – слободские полки [10, с. 107],

Следующий этап формирования Слободского края в XVI-XVII вв. был связан с восточной частью Речи Посполитой, которая включала полностью или частично территории современных Полтавской, Сумской, Черниговской, Киевской и Черкасской областей и известна под названием «Вишневеччина» или «Лубенская держава» [6, с. 122-123]. Великое княжество Литовское, а позднее – Речь Посполитая также проводила политику колонизации новых просторов лесостепного пограничья при активном участии украинского крестьянства и казачества [7, с. 189]. В отличие от России в этих государствах не было сильной централизованной государственной власти, процесс колонизации осуществлялся отдельными магнатами – Вишневецкими, Конецпольскими и др. с помощью поселений – «слобод», жителям которых так же предоставлялись определенные льготы за несение сторожевой службы и освоение необжитых территорий [7, с. 189-190].

Однако местное население и казачество – а это около трехсот тысяч подданных – было недовольно политикой Речи Посполитой, т.к. частная земельная собственность феодальных владетелей означала также и осуществление ими публичной власти над населением, включая судопроизводство, охрану общественного порядка, военную защиту, но, главное, навязывала населению свой язык, вероисповедание и культуру. Формально будучи частью Речи Посполитой, «Вишневеччина» реально была государством в государстве: по характеру публичной власти (монархия) [6, с. 122] с домодерным политическим устройством общества и соответствующими ему национальными и религиозными традициями, обрядами, которые значительно отличались от польско-литовских. По мнению Г.Ю. Канищева, «Вишневеччина» являлась, непрочным и потому временным «гибридом» магнатско-шляхетских и крестьянско-казацких порядков. На протяжении первой половины XVII в., пользуясь противостоянием Русского государства и Речи Посполитой, «Лубенская держава», пытаясь расширить свою территорию, вплотную «подбиралась» к слобожанским землям путем установления постоянного или временного контроля над городами Путивль, Ромны, Недригайлов, Ахтырка (современной Сумской области) [6, с. 123]. В конце концов, именно столкновение пограничных интересов магнатов Речи Посполитой с казачеством, игравшим основную роль в колонизации, стало одной из причин приграничных конфликтов и войн, а усиливающийся феодально- крепостнический, духовный и национальный гнет в Речи Посполитой вылился в национально освободительную войну местного населения под предводительством Б.Хмельницкого против польского господства.

Переяславские соглашения 1654 г. были попыткой Гетманщины во главе с Б.Хмельницким сохранить свою территориальную целостность и суверенитет, найти военного союзника в борьбе с притязаниями Польши.

После Переяславской рады Левобережная Украина практически постоянно находилась под контролем Российской империи, что способствовало проведению социально-экономических и политических реформ, направлениях на унификацию украинских земель и постепенное превращение их в российские губернии. Непрекращающиеся набеги Крымского ханства и противостояние агрессивной политики Османской империи требовало дальнейшего укрепление южных рубежей и способствовало переселенческой политике, которую активно поддерживала Россия, предоставляя льготы и привилегии переселенцам. Одновременно с украинцами (черкасами) здесь появились и русские поселенцы. В результате взаимодействия двух миграционных потоков: с запада, большего украинского (черкасского) и с севера, меньшего российского (русского) сформировалась слобожанская субкультура. В XVII-XVIII в. территория Дикого поля превратилась в особый историко-географический регион Московского государства, получивший название Слобожанщины с особым колоритом материальной и духовной культуры.

Благодаря гибкой законодательной базе Россия всячески содействовала расселению на Слобожанщине различных национальных групп на постоянное место жительства. Необжитые степные и лесостепные районы, благоприятные для земледелия, возможность получить свободную землю в пользование, избавление от феодального и религиозного гнета привлекали иностранных переселенцев на Слобожанщину. Единственным требованием для первых переселенцев было обязательное несение воинской службы. На протяжении второй пол. XVII в. возникают укрепленные населенные пункты: г. Харьков, Валки, слободы Кочеток, Печаное, Терновое, Веденское, Андреевы Лозы, Бишкин, Савинцы, Лиман, крепость Изюм и др. В дальнейшем, в течение XVIII в. русско-украинское население пополнилось калмыками (около 1 тыс. чел.), сербами (14 тыс. чел.), молдаванами (4 тыс. чел.) и др., которые, приняв православие, практически полностью ассимилировали с местным населением. До XIX в. на Слобожанщине осело около 19957 представителей разных национальных групп [1, с. 34].

Можно согласится с выводами, сделанными Г.Ю Канищевым [10, с. 110] что:

1) история Слободского края опровергает существующее мнение о его полном запустении со времен монголо-татарского нашествия в XIII-XVII вв. вплоть до массового заселения черкасами (украинцами, бывшими подданными Речи Посполитой) в середине XVII в. Население бассейна Северского Донца существенно уменьшилось, но полного запустения края не произошло [1, с. 236]. Связь Слобожанщины с Русью не прерывалась монголо-татарским нашествием;

2) уклад и образ жизни населения края – севрюков унаследовало позднейшее казачество, заложив основу социально-экономической и культурной жизни на Слобожанщине, а также ее политического устройства. Ее дальнейшее заселение и освоение в XVII-XVIII вв. происходило за счет смешения коренного населения с более многочисленными и лучше организованными черкасами (украинцами – выходцами из Заднепровья), русскими переселенцами и поляками, которые заложили основу самобытной слобожанской культуры. Тем самым перебрасывается «исторический мостик» в эпоху «зрелой» Слобожанщины;

3) по мере заселения края в конце XVI – начале XVII вв. происходило развитие Слобожанщины как составной органичной части русской «украйны» – обширного пограничного региона, включавшего, помимо современной Харьковской области, также территории Белгородской, Курской, Воронежской и Тамбовской областей;

4) Речь Посполитая повлияла не только на политическое и экономическое устройство Слобожанщины, но и оставила свой след в языке, культуре, искусстве, повседневном быте этого региона.

Таким образом, формирование Слобожанщины как особого региона Российского государства, положило начало заселению юго-восточных территорий и дало начало социально-экономическим, культурным и историческим процессам в данном регионе.

ЛИТЕРАТУРА

[1] Багновская Н.М. Северская земля: историко-этническое формирование и развитие населения в VIII–XVIII вв.: дис. …доктора ист. наук: спец. 07.00.02. – М., 2002.

[2] Верменич Я.В. Територіальна організація в Україні як наукова проблема: регіональноісторичний та політико-адміністративний виміри. – Київ, 2008.

[3] Загоровский В.П. История вхождения Центрального Черноземья в состав Российского государства в XVI в. / В. П. Загоровский. – Воронеж: Изд-во Воронеж. ун-та, 1991.

[4] Ісаєв Т.О. Цареборисів: від заснування до утворення Ізюмського слобідського козацького полку // Вестн. Харьк. нац. ун-та им. В. Н. Каразина. Сер. : История Украины. Украиноведение: ист. и философ. науки. – 2010. – Вып. 13. – № 906. – С. 91-103.

[5] Овчинніков В.В., Олійник М.М. Історія Слобожанщини та Бєлгородського краю : навч. посіб. – Бєлгород, 2011.

[6] Каніщев Г.Ю. «Лубенська держава кінця XVI – першої половини XVII ст. і Слобожанщина // Матеріали XVIII Міжнарод. наук.-практ. конф. «Людина, культура, техніка у новому тисячолітті». – Харків, 2017. – С. 122–123.

[7] Лицарі Дикого поля. Плугом і мушкетом. Український шлях до Чорного моря : популярне видання / Авт. кол.:Бачинська О. та ін. – Харків, 2016.

[8] Майоров А.А. Восставшие за правду. Орловская земля в начале XVII века. – Орел: Картуш, 2013.

[9] Русіна О.В. Українські землі у московській зовнішній та внутрішній політиці кінця XV – початку XVII ст. // Український історичний журнал. – 1996. – № 4. – С. 62–74.

[10] Канищев Г.Ю. Многовариативность исторического развития Украины (на примере Слобожанщины XVI–XVII вв.) // Гуманітарний часопис. – 2018. – № 2. – С. 103-110.

[11] Багалiй Д.I. Історія Слобідської України. – Харків, 1998.

[12] Багалей Д.И. Материалы для истории колонизации и быта Харьковской и отчасти Курской и Воронежской губернии. – Харьков, 1890. – Т.2.

[13] Олейник Н.Н. Влияние Переяславльских соглашений на социально-экономическое и этнокультурное развитие Слобожанщины. // Актуальные проблемы развития национальной и региональной экономики : материалы IV междунар. науч.-практ. конф. для студентов, магистрантов, аспирантов и молодых ученых. – Белгород, 2013.

[14] Папков А.И. Порубежье Российского царства и украинских земель Речи Посполитой (конец XVI-первая половина XVII века) / А.И. Папков. – Белгород : Константа, 2004.

© Краснова И.В., 2020.

Статья поступила в редакцию 25.03.2020.

Краснова Ирина Владимировна,
соискатель,
Российский научно-исследовательский институт
культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачёва (Москва),
e-mail: krasnova_i@mail.ru

Опубликовано: Журнал Института Наследия, 2020/1(20)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/341.html

Наверх

Новости

Наши партнеры