2024/2(37)

Культурная политика

Аристархов В.В.

Общечеловеческие ценности
и конфликт цивилизаций

Волобуев С.Г.

Шаг вперед, два шага назад?
О проблемах научно-методического и учебно-методического обеспечения курса «Основы российской государственности».

Теоретические исследования

Степанов П.В.

Право, мораль и религия
в структуре социального регулирования.
Часть 1

Исторические исследования

Казанская К.К.

Новаторство в костюмах «Русских сезонов» в отечественном балете на европейской сцене в первой половине XX века

Прикладные исследования

Плещенко В.И.

Раскрытие темы бюджета и личных финансов в творчестве А.Н. Островского

Скороход А.А.

Исследование пяти печатных листов уникального ботанического атласа «Hortus Eystettensis»
1713-1750 гг. в отделе научной экспертизы ГОСНИИР

Музееведение

Избачков Ю.С., Рыбак К.Е.

Об одном малоизвестном факте из судьбы коллекции Плюшкина

Снеговская Е.А.

К проблеме развития культурного туризма в Запорожской области: краткая концепция интегрированного музея на берегу Азовского моря

Опубликован 04.05.2024 г.

Архив

DOI 10.34685/HI.2020.79.26.004

Васильева С.Е.

Специфическая противоречивость концепта «массовая культура»

Аннотация. В статье рассматривается внутренняя противоречивость концепта «массовая культура»; раскрываются понятия «культура» как система высших ценностей и смыслов и «массовая культура» как некий коммерческий и одновременно целенаправленно манипулирующий массовым сознанием продукт. С этого ракурса рассматривается специфическая современная ситуация Постмодерна.

Ключевые слова: массовая культура, культура, постмодерн, капитал, ценности, симулякр.

Открыть PDF-файл

Общеупотребительное понятие «массовой культуры», если присмотреться к нему внимательнее, представляет собой довольно самопротиворечивое словосочетание.

Поясним наш тезис и начнем с определения понятия «культура».

Культуру мы будем понимать прежде всего как своеобразную символическую ценностно-смысловую систему, которая определяет создание и формирование человеком сферы своего бытия.

Акцентируем внимание на том, что как символическая ценностно-смысловая система культура всегда представляет собой нечто, во-первых, иерархичное, во-вторых, священное и, в-третьих, именно «систему».

Под системой мы будем понимать определенную множественность элементов и их связей, пребывающих в состоянии динамического единства.

Очевидно, что всякая культура так или иначе содержит в себе определенную иерархию, прежде всего, иерархию ценностей и целей, а также иерархию социальную; и всякая культура как система ценностей и смыслов неизбежно содержит в качестве своей основы пласт священного, сакрального. К слову, как только этот пласт по тем или иным причинам подвергается разрушению, то рушится и сама культура в целом.

То же, что обычно представляется как «массовая культура», напротив, предполагает в разной степени, во-первых, нивелирование всякой ценностно-смысловой иерархии, во-вторых, десакрализацию и, в-третьих, утверждение «мозаичной» модели культуры и мировоззрения с «клиповым мышлением», которое как раз и децентрирует культуру как систему, лишает ее внутреннего единства.

В этой связи можно указать на такую основополагающую тенденцию в современной «ситуации Постмодерна» (на ней акцентировал особое внимание Ф.Лиотар [5]), как крах метанарративов – своего рода запрет на «идеологии», на те нарративы (дискурсы), которые претендуют на господство над другими нарративами (дискурсами), на право судить, что есть истина, а что ей не является, на некое «правильное мнение» и т.д.

Иными словами, устанавливается принципиальная «плюральность мнений», причем мнений как совершенно равноправных и имеющих право на существование. В этой связи в «ситуации Постмодерна» в принципе отсутствует некая обобщающая идея, а значит, и некая система ценностей, смыслов и целей.

Такого рода социокультурная парадигма не содержит в себе (а) ничего священного, поскольку «священное», его символическая система, его текст всегда есть именно такого рода метанарратив, который здесь категорически отвергается, и (б) никакой иерархии, поскольку все метанарративы равны. Очевидно, что здесь по определению нет и «системы», поскольку нет и не может быть никакой объединяющей идеи.

В этой связи нужно заметить что «ситуация Постмодерна» и есть ситуация торжества того, что называется «массовой культурой».

Феномен «массовой культуры» возник на закате эпохи Модерна (Нового времени), времени промышленной революции, индустриализации. Ее возникновение было обусловлено совокупностью факторов: научно-техническим прогрессом и появлением новых средств коммуникации, ускорявшихся процессов отчуждения человека вследствие модернизации промышленности (конвейерная штамповка человека, узкая специализация, человек-функция и т.д.), и с растущим народонаселением Западной Европы. Однако все перечисленные процессы, которые в 19 в. привели к возникновению и постепенному утверждению господства феномена, именуемого «массовой культурой», во второй половине 20 в., когда, собственно, и наступила «ситуация Постмодерна», не только не исчезли, но, напротив, многие из них только усугубились, особенно в области средств массовой коммуникации и информации.

Современная эпоха – эпоха глобализации, период распространения доминирования западной (имеется в виду Западная Европа и Северная Америка) культурно-исторической системы (романо-германского культурно-исторического типа, в терминологии Н.Я. Данилевского [3]) на весь мир, на все прочие страны и континенты и проецирования на местные культуры и общества стереотипы и установки данной ценностной системы. Сегодня она именует – совершенно, на наш взгляд, неправомочно – «общечеловеческими ценностями» стереотипы и установки своей современной культуры и, прежде всего, в регистре «массовой культуры».

Современная западная культурно-историческая система находится, в терминологии О. Шпенглера [6], на стадии «цивилизации», т.е. в предсмертном культурном состоянии, при котором материальная культура, материальное производство безраздельно господствуют над «духовной культурой», над «духовным производством». Человек в такой ситуации неизбежно «мельчает», его жизненные ориентации смещаются из регистра ценностей и смыслов в регистр потребностей, что вскоре выливается в теперь всем известное «общество потребления». Говоря словами Н.А. Бердяева, «средства к жизни» вытесняют и замещают «цели жизни» [1], и в такой ситуации вполне логичным становится появление феномена «массовой культуры».

«Массовая культура» в «ситуации цивилизации» воспроизводится и реализуется прежде всего как некая «услуга» в своем «коммерческом» регистре, имеет своей основой коммерческую составляющую – прибыль. В этом плане «массовая культура» есть типичный продукт капитализма. Капитализм – социально-экономическая модель, имеющая целью воспроизводство капитала в его долгосрочной перспективе. А капитал, в свою очередь, можно определить как самовозрастающую стоимость, воспроизводящуюся как власть над трудом и его продуктами.

В то же время необходимо заметить, что коммерческая составляющая «массовой культуры», нацеленная на удовлетворение культурных потребностей индивидов «массового общества» и, соответственно, извлечение из этого непосредственной прибыли, – отнюдь не единственная важная ее составляющая. Другой важнейшей и даже необходимой составляющей «массовой культуры» является такая ее функция, как манипуляция массовым сознанием. Это может быть и тривиальная рекламная манипуляция в тех же коммерческих целях; но это может быть и манипуляция в более глобальных планах: и «рекламы» всего наличествующего образа жизни, и внушения массам тех или иных насущных на данный момент стереотипов и установок. «Массовая культура» в этом отношении есть «проектный инструмент». «Проектный инструмент» в руках, условно говоря, крупного капитала, реализующего через нее свое стратегическое целеполагание.

В этой связи «массовая культура» не только нацелена на удовлетворение тех или иных духовных потребностей массовых индивидов, но и сама, в свою очередь, целенаправленно создает и формирует эти потребности, поведенческие образцы и мировоззренческие стереотипы.

В прежние эпохи в произведениях культуры и искусства вполне могли присутствовать и элементы «коммерческой» составляющей и элементы составляющей «массовой манипуляции сознанием», внушения людям тех или иных образцов поведения и подражания (но именно как элементы, сопутствующие вкрапления). В настоящее время эти две составляющие («прибыль» и «манипуляция сознанием») становятся, по существу, «альфой и омегой» этой «культуры», ее сутью.

Собственно, в такой ситуации никакой речи о неких подлинных ценностях и смыслах идти уже не может в принципе, и по определению здесь речь может идти лишь об их симулякрах, т.е. тех идолах, которые с той или иной вполне прагматической целью навязываются сегодня через произведения «массовой культуры», будь то цели просто коммерческие (продать тот или иной свой «культурный продукт»), либо более глобальные в плане реализации тех или иных политических стратегий.

Симулякр – копия, не имеющая оригинала, но в то же время претендующая на то, чтобы быть «подлинником», «реальностью», «истиной». Наступившая сегодня эпоха Постмодерна есть эпоха торжества симулякров – «симулякров третьего порядка» в терминологии французского философа Ж.Бодрийяра [2], когда виртуальная реальность берет верх над собственно реальностью и подлинностью. И такого рода культурная модель сегодня, в силу сложившихся социокультурных и политэкономических обстоятельств, процессов глобализации, утверждается по всему миру.

Культура здесь превращается исключительно в средство и инструмент: инструмент извлечения прибыли и манипуляции массовым сознанием.

Русский философ К.Н.Леонтьев этот этап развития культурно-исторической системы, который Шпенглер называл «цивилизацией», обозначал, с соответствующими изменениями, как «вторичное смешение» («вторичное упрощение»), когда как раз и происходят процессы, связанные с нивелированием культурных ценностно-смысловых иерархий, «вымыванием» священного, снижением «идеалов» и, вообще, уровня стройной упорядоченности системы. «Европа смешивается в действительности и упрощается в идеале», – писал он еще в конце 19 в. в своей работе «Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения», тогда уже предвидя многие негативные процессы и тенденции, которые становятся много более очевидными лишь уже в наше время [4].

В свете вышеизложенного, нужно сказать, что давно вошедший в широкий дискурсивный оборот концепт «массовой культуры» содержит в себе скрытые серьезные противоречия, которые, в сущности, не позволяют по отношению к обозначаемому им феномену использовать классическое понятие «культуры».

Разумеется, культуру можно определять и иным, нежели это сделали мы, образом, например, предельно широко, как «все созданное руками человека»; и тогда понятие «массовая культура» как бы уже не будет представлять собой некое «противоречие в себе». Однако в таком случае, как мы полагаем, теряется сущность того, что, собственно, мы понимаем под культурой; а именно – как творческой деятельности именно человека, а не какого-либо иного живого существа, как того, что, собственно, отличает человека как творческое существо от всякого иного живого существа (животных), которые тоже ведь что-то строят, лепят и роют. Собственно человеческая деятельность, которую потому и можно трактовать как деятельность культурную, определяется смыслами и ценностями (т.е. чем-то значимым), определяется своим осмысленным целеполаганием и творчеством.

Если мы говорим о культуре прежде всего как о системе ценностей и смыслов, то в таком случае концепт «массовой культуры», действительно, представляется содержащим в себе внутреннее противоречие.

Когда мы говорим о «культуре», мы говорим о высших ценностях, о священном, об идеях; когда мы говорим о «массовой культуре» мы, напротив, имеем в виду деструкцию (или деконструкцию) ценностей и высших смыслов, десакрализацию и удовлетворение потребностей.

Впрочем, мы отнюдь не призываем вообще исключить концепт «массовой культуры» из употребления и заменить его каким-то другим понятием; по нашему мнению, учитывая вышесказанное, употребляя понятие «массовой культуры» нужно просто использовать кавычки, дабы тем самым акцентировать внимание на ней именно как на симулякре – симулякре собственно культуры, с одной стороны, соотнося ее с тем, что называется «культурой» (как своего рода подлинником), а с другой – указывая на определенные принципиальные различия ее с этим подлинником.

ЛИТЕРАТУРА

1. Бердяев Н.А. Смысл истории. – М.: Мысль, 1990.

2. Бодрийяр Ж. Символический обмен и смерть. – М.: Добросвет, 2000.

3. Данилевский Н.Я. Россия и Европа. – М.: Книга, 1991.

4. Леонтьев К.Н. Средний европеец как идеал и орудие всемирного разрушения. – М.: Директ-Медиа,, 2011.

5. Лиотар Ж.Ф. Состояние постмодерна. – М.: Ин-т эксперим. социологии; Спб.: Алетейя, 1998.

6. Шпенглер О. Закат Европы. – М., 2001.

© Васильева С.Е., 2020.

Статья поступила в редакцию 25.03.2020.

Васильева Светлана Евгеньевна,
аспирант,
Российский научно-исследовательский институт
культурного и природного наследия им. Д.С. Лихачева (Москва),
e-mail: Sveta.kyrator@mail.ru

Опубликовано: Журнал Института Наследия, 2020/1(20)

Постоянный адрес статьи: http://nasledie-journal.ru/ru/journals/342.html

Наверх

Новости

Наши партнеры